конечно - первый вариант (для меня  - друзья остались на Родине, а живу далеко от нее и без друзей, есть знакомые, приятели - не более того)

Отредактировано Shtuchka (Понедельник, 5 марта, 2007г. 03:03:46)

выбрала второй вариант, только потому что первый не подходит. Я из города где родилась уехала когда мне было три года и никогда туда больше не приезжала, и ничего у меня там нет. А вот Сургут, где я выросла, где мои друзья и множество воспоминаний, это мой родной город, моя родина.

это про меня

То же, но летом

Отморозок на всю башню
Панораму сами лепили?

Жуть!....... человек без Родины...... Тетя Мотя, искренне сочувствую...

С чего начинается Родина 
(в наше время)

С чего начинается Родина? –
Не стоит вопрос поднимать…
С дороги, что тюрьмами пройдена,
С братка, задушившего мать.
А может она начинается
С обреза в соседских руках,
С того, что жена его пьяная
Давно уж душой в облаках.

С чего начинается Родина? –
Чего непонятного тут.
С того, что пластид и оружие
Менты террористам везут.
А может она начинается
С того, кто ограбил казну,
И тех депутатов, что маются,
Совсем обобравши страну.

С чего начинается Родина? –
Ну, ты мне уже надоел.
С того, что правитель нам даровал
Да сам почему-то всё съел.
С того, что братки с прокурорами
В обнимку танцуют гопак
А после с путанами голыми
Поделят народный пятак.

С чего начинается Родина? –
Со взгляда голодных детей,
Со всей накопившейся нечисти
Да извергов разных мастей.
А может она и не Родина?
А мы для неё не народ…
Барыгами в клочья изодрана
Для новых российских господ…

С чего начинается Родина?

Феофан Липатов

*Примечание. Моя точка зрения может не совпадать с точкой зрения автора выложенных стихотворений.

Для меня однозначно, Родина- это не там где родился и не там , где живу, а там , где мои друзья, в Ставрополе....

перечитываю Е.Грешковца:

И там… на службе, я почувствовал, а потом и понял, что Родина и страна, в которой ты родился, - не одно и то же. Наверное, это и так понятно, но это же надо понять… ну, понять!
И многие из ребят, с которыми я служил, так этого и не поняли, но сильно что-то такое подозревали, для них в этом случае было важнее - кто предал. Страна или Родина? Вот тут надо разобраться…, но не будем…. Я же сказал, что ребята…, многие из них, не поняли…, а только подозревали.
Но они придумывали для себя конкретные объекты подозрений. У них у всех…, у всех… То есть их девушки их не дождались, а выходили замуж, за всяких студентов и прочих отмазывающихся от службы. И тут они давали горя…о..о..о..: "Я вернусь - этот студент у меня попляшет, он у меня - вот так будет там танцевать, вот так".
"Тока мама никогда не предаст, тока мама,… тока мамочка…" А сами писали письма, какие-то письма, подписывали на обратной стороне фотографии "пусть напомнит тебе обо мне неподвижная личность моя" и отправляли в какие-то города, ко-торые Бог знает где.… В такие города…. Которые, когда подъезжаешь к ним ночью, видны точками освещенных окон. И все эти окна желты…. Такой свет…, от которого хочется развернуться и ехать в темноту. А иногда едешь по центральной улице такого города и, вдруг, глянешь в окно второго этажа, и видно - это кухня. А шторы такого цвета…, и обои…, и абажур оранжевый, пластмассовый, а у окна спина мужика на секундочку мелькнет, в майке, голубой… наверное. И все известно…, о чем там говорят, что там в холодильнике, что на столе…, и какая посуда стоит в серванте в комна-те, и какой диван, и какой висит на стене ковер и чеканка….
И оттого, что ты заглянул в это окно, и от этого знания… становится так… скучно. Ну, как если бы взять пыль, которая валиками собирается в труднодоступных углах под кроватью, и набить ею рот… и так жить. Жить.
Родина предала…. Но мы Родину не предали…, мы ее защищали… постоянно….
А однажды нас наказывали искусством. То есть однажды мы провинились, все, сильнее обычного. И командир всего учебного отряда нас наказал. Сильно.
Нам двадцать раз показали фильм "Жестокий романс". Такой фильм… хороший…. Нам показывали его каждый день, после того как стемнеет, - в летнем кино-театре…. Был конец октября. Фильм показывали без звука. Специально поставленные люди следили за тем, чтобы мы не спали. А фильм шел и шел день за днем, в смысле ночь за ночью. Ну, мы-то еще ладно, но каково было узбекам или ну,… другим ребя-там? Для кого Волга - не матушка-река. Как они должны были ненавидеть Никиту Михалкова, который безмолвно, самодовольно открывал рот…. Они же не знали, что он поет про мохнатого шмеля…. И почему так пляшут цыгане. (Здесь нелишне было бы показать, как они танцуют.) Мы сидели и спали с открытыми глазами, а на экране, из-за того что части фильма были самым удивительным образом перепутаны, - только что убитая героиня вдруг танцевала… и вообще все, что было на экране, было так мучительно, что я не переставал удивляться точности выбора фильма. Но, конечно же, все наше кино такое… для узбека…, в смысле.
Я помню, как эти ребята, родившиеся где-то в Ферганской долине, шли в строю с нами и пели… громко…:

Россия, любимая моя,
Поля родные, березки, тополя…

Они писали в своих дембельских альбомах какие-то псевдовысказывания Петра Первого. Вроде такого: "Рябых и кривых на российский флот не брать, дабы не позорили они своим видом государства Российского". Видели бы вы этих ребят…, которые это записывали в свои альбомы. Они увозили в свои кишлаки татуировки с Андреевскими флагами, кораблями и надписями, сделанными "былинными" буквами, в память о "славе Российского флота". Забавно смотрелись чайки на мусульманских плечах и грудях.
А однажды я видел, как один красавец азербайджанец писал в письме какой-то незнакомке, из Омска по-моему. Просто переписывая буквы малознакомого ему русского языка, имея в виду свою фотографию, которую он тоже посылал:

Не смотри, что здесь нет красоты,
Красота в жизни не каждому дается,
Но зато здесь простая душа
И сердце простое так бьется.

Но это так, к слову.
Что мы там делали все-таки? Мы делали очень много всякой фигни…. Все это, понятно, называлось - "защита Родины". Сейчас ясно, что делали мы это нормально - никто не напал на нас в это время. Так ведь.
Потом, когда мы попали на корабль, стало проще. Втянулись уже как-то. Времени было уже не жалко. На небо посматривать какой-то странной потребности уже не было. Кстати, какое небо над океаном, я не помню, наверное, не видел ни разу, голову не поднял.
Вот шли мы на корабле. Все здорово, все по местам, все работает. "Жизнь всего экипажа в руках одного дурака. Не будь этим дураком!" - кричал старпом… часто, считая это очень остроумным. Все было здорово на корабле.
Но вдруг придет в голову мысль - наш корабль плывет по поверхности планеты Земля. Это мировой океан, а по его поверхности плывет железный такой…, а на нем сто двадцать восемь человек. А вокруг воздух, а дальше - космос, другие планеты. И это называется - "защищать Родину". После такой мысли трудно собрать все воедино, ну, чтобы можно было дальше всем этим заниматься, участвовать в этом. В смысле…. Старпом сильно помогал. Всегда.
Как все-таки здорово русские моряки умели топить собственные корабли! Нет, они замечательно умели делать все, что нужно, но это - они делали особенно талантливо. Я не имею в виду то, как топили черноморский флот, ну, с целью перегородить входы в…. Нет, нет. Я имею в виду…. Все было здорово. Но либо разведка оплошала, либо телеграмма не дошла, либо забыли предупредить, и крейсер, без сопровождения, попал в туман…. А там - западня, в смысле вражеская эскадра. Кругом враги. А мы против всех. Всегда! Одни. В западне! Против всех! Ёё..ё..ёлки..и! И тогда уже…, кроме шуток. Тогда уже…. Если кругом враги…. Тогда - ооо..о..о..о! Тогда - огонь из всех орудий и наши комендоры - самые лучшие. И во всех казематах, у каждого орудия, истекая кровью и потом, быстро и точно, среди всего этого ада - они…! И вот уже один вражеский эсминец пошел ко дну, один крейсер уходит из боя, кренясь и горя, еще два корабля сильно потрепаны, а мы еще бьем из трех пушек. Кругом все красно, все красно, и ночь уже отступает, и вот-вот рассвет. Вот уже…. Но кончились снаряды. Командир белоснежным платком протирает внутреннюю часть фуражки, надевает на забинтованное плечо белый китель в крестах и звездах, записывает последнюю запись в журнал.
- Ну что, Сережа? - спрашивает он штурмана.
- Предлагают сдаться, их флагман горит, но они подняли флаги…
- Хорошо дрались матросики, мои матросы… - говорит капитан. - Все, Сережа,…да….
- Понятно, Алексей Дмитриевич, все были готовы, все надели "первый срок"…
А на искореженной палубе стояли, сидели, лежали, кто-то, шатаясь, шел…. Русские моряки - герои… настоящие. Настоящие. Они курили или умирали от ран, а молоденький мичман и пара усатых старшин шли открывать кингстоны. А командир стоял на мостике…! И всходило солнце… над дымами, над Андреевским флагом.
А в это время на английском (или немецком, да хоть на японском) флагмане команда тушила пожар, суетилась…. А адмирал спрашивал какого-нибудь офицера:
- Ну что там русские? Молчат?
- Молчат, сэр. У них, видимо, закончился боезапас.
- Да..а..а…. Как они дрались а…?! Как дрались! Мне бы таких моряков. Вы приготовьте все, приготовьте каюту для русского капитана. Надо принять всех на борт, я хочу посмотреть на этих моряков.
- Простите, сэр, но…… они утонули.
- То есть как? Вы сигналили им, что мы….
- Да, сэр,… но они…, мы видели их - все в парадной форме…, видимо, открыли кингстоны…
- Утонули, что ли? Все?
- Все, сэр.
- Стоп! А какой смысл? Бой же уже закончился.
- Утонули, сэр, только бескозырки на воде.
- Не понял…. Я не понял. Смысла-то нет…. Ну надо же! Ну… вы… там… отсалютуйте. Все-таки классные моряки были…. Зачем? Стрельните из пушки… в честь…. Непонятно.
И действительно! Был корабль большой…. Вот интересно - Александр Матросов…. Был солдат, но Матросов…. Тоже открыл свои кингстоны. И так, скрипнув зубами, ррраз…. Страшно.
Вот и я однажды защитил Родину. Один. Лично сам. Да-да! Я был… в бою, скорее, конечно, это был бой, но я его выиграл, не оставив врагу никаких шансов.
В проливе Лаперуза к нам со стороны острова Хоккайдо подлетел маленький самолетик. Его, видимо, просто послали посмотреть на нас поближе. Он, не долетев до нас, стал разворачиваться, и я увидел летчика. Голову. Лицо в очках - японский летчик. И на какую-то секундочку он взглянул на меня, и я, не думая, моментально,… раз - и показал ему руками……, в смысле - хрена тебе! Он тут же развернулся и улетел к Японии, а я победил. Вот и все.
Это был наш поединок. Хотя я понимаю, что у японца были заняты руки, но я… все равно победил. У меня была реакция лучше…, в общем, победил, а победителя не….
Ребята, с которыми я служил, все хотели домой. Даже те, у кого и дома-то не было. Просто нужно было хотеть. Хотеть домой было проще и понятнее всего.
В голове все время звучало: "Хочудомой, хочудомой, хочудомой". "Хочу есть" и "хочудомой", "хочу спать" и "хочудомой", все время, все время, как стук колес в поезде. Этот стук то слышно, то не слышно, он то приятен, то невыносим, но он все время есть, когда ты в поезде, конечно.
Ребята шили форму, готовились приехать в свой городок или поселок. Корабль по ночам превращался в мастерскую. Везде шлифовали бляхи и точили каблуки, рисовали альбомы - готовились. Весь последний год службы уходил на подготовку к возвращению домой.
(Как я съел собаку)