Двинск 1928 года на страницах газет того времени

90 лет отделяют нас от Даугавпилса 1928 года. Переименованный в 1920-м город еще долго, вплоть до 1934-го, именовался Двинском, нарушая официоз. В это время остро выступали экономические и социальные проблемы, касающиеся самых разных сторон жизни. Тем не менее, превозмогая боль послевоенных ран, город устремлялся вперед под руководством Яниса Волонтса.

В тот период, как, впрочем, и в последующие, были в Двинске/Даугавпилсе и свои богатеи, и свои бедняки, и свои мыслители о лучшей для народных масс доле. И свои критики, маскирующиеся под подписью «Обыватель» и прочими, – в итоге и мнение в газете выражалось, и голова автора оставалась цела.

Богатеи Двинска

В конце 1920-х имена богатых людей Двинска были прекрасно известны податному инспектору и комиссии из сведущих лиц, заседавших при нем. Уж они-то знали, кто сколько зарабатывает, кто на какие средства живет и сколько откладывает на черный день. На тот исторический момент городское население исчислялось 40 тыс. жителей, каждый из которых просвечивался зорким взглядом смотрящих.
«Имеет свой дом, разъезжает на собственной лошади, ходит в меховой шубе, а жена его в каракулевом полушубке, держит двух прислуг, в театре сидит не иначе как в первых рядах, частенько заходит в кондитерскую, в гастрономический магазин, и всегда у него в руках покупки. Брюшко отрастил себе, а у детей на лицах румянец яркий играет», – приводила выпуклые примеры богатства газета «Двинский голос» (1928).
В 1927 году в богатых да зажиточных числилось боле 1600 двинчан, таким гражданам предписывалось платить подоходный налог. В количественном отношении больше всего налогом облагались чиновники и служащие крупных частных предприятий. Таких в Даугавпилсе насчитывалось 568 человек, в начале 1928 года им предстояло уплатить 18 457 латов, т. е. в среднем по 33 лата с носа. Потом шли 434 торговца с общей суммой налога в 15 961 лат. Следующая по величине группа – торговцы и одновременно владельцы промышленных предприятий, эти 215 человек должны были уплатить 16 380 латов подоходного налога. Далее список богатых и зажиточных продолжали ремесленники – 127 человек облагались 2613 латами налога; крупные домовладельцы в количестве 120 – 5529 латами, 85 лиц свободных профессий – 13 169 латов. Завершали список 67 сельских хозяйств, которые в общей сложности должны были уплатить 2616 латов подоходного налога. Всего же по городу за 1927 год поступило в казну 74 742 лата.
Любопытно, что наибольший подоходный налог внесло некое лицо из группы «Свободные профессии» – 2052 лата. Вторая, впечатлившая тогда налоговая цифра – 1600 латов, как и третья, чуть меньшая, также исходили от представителей названной группы. Таким образом, «двинскими крезами являются не фабриканты, не банкиры и не торговцы, а адвокаты и врачи. Вывод не совсем бесполезный для тех, кто готовился избрать для себя ту или иную профессию», – писал «Двинский голос».

Нашлось что предъявить

Градоначальником, как уже упоминалось выше, в то время (1923–1937) был Я. Волонтс «как самый подходящий по своей незлобливости для активных командиров, отдельных частей и как приемлемый по своей безобидности для всех пассивных групп общественных избранников». Судя по информации, иронично подаваемой «Двинским голосом», 1927 год большими свершениями не запомнился: постановили устроить кладбище для неверующих; продали дом, принадлежавший бывшему городскому общественному банку, а деньги от продажи роздали бывшим его служащим; заставили домовладельцев освещать лестницы и парадные входы; отдали в концессию автобусное сообщение; постановили «украсить дома новыми дощечками» и, наконец, взять в свои руки распределение спирта. «Целый ряд других постановлений и решений нашего муниципалитета свидетельствует о том безнадежнейшем тупике, в который вгоняет жизнь городских чиновников».
Приводились и примеры: невыплата жалования учителям городских школ, задержка в выдаче квартирных полиции и «беспомощная толчея» по вопросу о тарифных ставках городским служащим и рабочим. Для выработки последних Городской думой был назначен срок – 1 декабря (1927), но и, перешагнув дозволенный рубеж, насущный вопрос оставался открытым. И городские служащие, и полиция только благодаря своей выдержке «не последовали примеру городских учителей, прибегнувших к столь сильному средству протеста, как забастовка». И все-таки самоуправлению нашлось что предъявить, помимо язвительно перечисленного, а именно: «выкуп водопровода и разрешение вопроса об отдаче в долгосрочную аренду городских земель, бывших под городскими фольварками».
1927 год запомнился и малым количеством пожаров при отсутствии противопожарных мер и средств на фоне засушливого лета. Информировалось всего «о трех сравнительно больших пожарах, но и они не причинили особого вреда населению». Однако уже 7 января 1928-го, будто в отместку на позитивный рапорт, «от невыясненной причины» вспыхнул пожар на Торговой площади, в так называемом железном ряду. Загорелось внутри 42-й лавки Ц. Рабкиной, торгующей железом. Пламя быстро охватило деревянную постройку, угрожая перекинуться на соседние деревянные лавочки, вплотную жавшиеся друг к другу. И только благодаря отсутствию ветра и зимнему времени года удалось предотвратить распространение огня. Владельцы пострадавших лавок заявили об убытке на 2300 латов. Как сообщалось, товар не был застрахован.

Звучит свежо…

Два раза в месяц безработные Двинска собирались на общие собрания, где обсуждались вопросы их собственного незавидного положения, а также как с одолевшей безработицей бороться. Однако «былых вождей», способных повести за собой массы, уже не было, что некоторые объясняли трусостью. 12 февраля (1928) безработные направили делегацию к члену Городской управы Альстеру с поручением пригласить его на очередное собрание. Но Альстер от такого приглашения всячески уклонялся и на собрание не явился. Потом напишут, что оно таки состоялось, однако прошло «шумно, крикливо и бестолково». Судачили все о том же: что необходимо расширять общественные работы, пересмотреть категории безработных; о выдаче квартирных и перевыборах уполномоченных. Временами шум приобретал такие размеры, что дежуривший полицейский грозил собрание закрыть.
Начиная с 1920 года «в целях экономии» чуть ли не ежегодно понемногу сокращался штат двинской городской полиции. Количество полицейских, обслуживающих территорию города, по величине своей, оставшейся в довоенных пределах, уменьшилось почти втрое. После урезания штата в 1926 году казалось, что сокращать больше некого, наличность полицейских довели до минимума. Оказалось, что нет! «На верхах» изыскали возможность с 1 февраля 1928 года еще больше урезать штаты полиции: в 1-м полицейском участке сократили одного старшего блюстителя порядка, во 2-м – одного надзирателя и одного блюстителя и столько же в 3-м участке. Итого ряды полиции поредели на 5 чинов.  И это притом что работы у полицейских только прибавлялось.
Другого критика городской действительности волновала иная проблема, связанная с делением русских людей на православных и старообрядцев. Допуская это «в делах религии», «Наблюдатель» указывал, что такой подход неприемлем в национально-общественных делах и вопросах: «Медвежью услугу оказывают общерусскому делу общественные представители некоторых групп, которые, не сознавая своей громадной ответственности перед историей, берут на себя диктаторскую роль сепаратного направления народных масс. Казалось бы, в Латвийском государстве русским национальным группам не в чем конкурировать и соперничать между собой. У них одни и те же задачи – поставить на прочные рельсы поезд общих русских интересов. Но на деле мы исповедуем шовинизм, демагогию и непонимание собственных выгод».
На такого рода мысли автора статьи «Выборная диктатура» навели предвыборные съезды православных и старообрядцев, состоявшиеся в Двинске 14 января, когда сепаратизм проявился особенно. «Выбирайте только своих!» – такой был лейтмотив всех речей и выступлений лидеров и вождей съездов. «Чувствуя силу своего численного превосходства, старообрядцы оказались несговорчивыми, поставив такие условия своим противникам, что последние вынуждены были отказаться от них, – сообщает «Наблюдатель». – Задача всех выборов – выдвигать на арену общественной деятельности самых лучших, самых достойных членов общества, которые своим беспристрастием, широким кругозором и культурно-прогрессивным мировоззрением могут принести существенную пользу всему населению. При групповом же давлении выборщиков избранными могут оказаться люди случайные, бездарные, и бесполезные…
В этой крупной ошибке и заключается весь грех тех общественных руководителей, которым удалось достигнуть поставленной ими цели – расколоть на части общую массу русских избирателей. Печальные результаты этого сепаратизма, конечно, не замедлят сказаться».

А что, звучит свежо…

http://www.grani.lv/daugavpils/92749-dv … emeni.html