15 сентября 1925 года в Латгалии закончились съемки художественного фильма «Михаил Строгов». Это был первый полнометражный художественный фильм, съемки которого проходили в окрестностях нашего города.
Репортаж с места съемок.
«- Приготовьтесь! – раздается команда режиссера. – Зажигайте укрепление! Стрельба поодиночке!
В разных местах показывается дым. Свисток. Раздаются одиночные выстрелы из ружей. Вот солдаты бросаются с криком „ура”, стреляя на бегу. Впереди их „священник” с крестом в руках. Неприятельские пули поражают отдельных солдат, бегущих в атаку и „священника”. Они падают, как и полагается на войне. Но вот неудача: пораженный пулей в грудь, падает и „батюшка”, но падает не так, как это нужно, - падает на землю навзничь сразу, чего, по указанию режиссера, не бывает в „натуре”. Реальность этой сцены портит, оказывается, и другое: один из атакующих солдат не может скрыть улыбки во время серьезного боевого момента, когда над головою носится смерть. Эту сцену пришлось снимать три раза, когда, наконец, и батюшка упал как подобает, и солдат перестал улыбаться».
Фильм снимался по одноименному роману Жюля Верна, основное действие которого происходило в Сибири. Но обосновавшиеся в Париже русские эмигранты режиссер Виктор Туржанский и актер Иван Мозжухин решили, что Латгалия с ее хвойными борами и деревянными деревушками местных русских старожилов очень похожа на Сибирь. В самом деле, не ехать же в саму Сибирь, да еще и русским эмигрантам. И кто их туда пустит?
Краткое содержание фильма.
Предатель Огарев поднимает в Сибири восстание татар. Царь Александр II посылает на место восстания тайного курьера-порученца Строгова. По пути в Сибирь Михаил Строгов испытывает множество приключений: встречается с любимой девушкой, попадает в плен к татарам, которые лишают его зрения, чудесным образом прозревает, спасает свою старенькую мать, но в конце концов убивает предателя.
Кинорежиссером была подобрана прекрасная артистическая труппа. Это были преимущественно русские актеры, и среди них – блистательный Иван Мозжухин, которого в то время по праву называли „королем немого кино”. Премьера фильма состоялась 30 июня 1926 года. Кинокартина, снятая в окрестностях Даугавпилса, была показана во многих, преимущественно европейских странах и имела фантастический успех у зрителей.
Приведем рецензию из латвийского журнала «Новая неделя» за 1926 год:
«Вся европейская печать полна отзывами о недавно демонстрировавшемся в Париже в концертном театре „Ампир” фильме „Михаил Строгов”. Среди рассматривавших картину были видны чины французского правительства и представители мировой кинематографии. Европейская печать единогласно отмечает большие достоинства съемки и причисляет картину к рангу шедевров киноискусства. Преисполненный нелепостями, но очень популярный у французов роман Жюля Верна из русской жизни переделан в занимательный и разнообразный сценарий, из которого устранена вся „развесистая клюква”. Чего только не видит публика в течение почти трех часов приключений „Мишеля Строгова”, „курьера царя”. И придворный бал, и полицейский участок, и татарскую ставку, и вагон железной дороги, грозу в лесу и восхождение на снежные вершины, сражение татар с русскими, взятие города, пожары, любовную идиллию и тяжелые сцены ослепления. Массовые сцены играют в пьесе первостепенную роль, и наиболее интересные среди них были сняты для „русского колорита” в Латвии. В батальных сценах искусно сменяются большие картины атак и стычек с отдельными выразительными эпизодами.
И. Мозжухин исполняет Строгова с обычным своим талантом, и это, может быть, наиболее искусно сделанная из его ролей. Такие сцены, как гроза в лесу, бред больного Строгова, ослепление, борьба Строгова с Огаревым вызвали дружные аплодисменты. Н. Кованько трогательно играет возлюбленную Мишеля, Надю, Шахатуни – эффектный злодей Огарев».
А вот воспоминания режиссера Виктора Туржанского, эмигрировавшего во Францию, которыми он поделился в 1969 году, спустя 44 года после съемок своего шедевра:
«В Латвии под Двинском в мое распоряжение дали целую армию. Мы проводили время вместе – офицеры, даже генералы, выпивали, разговаривали... Но в общем-то жизнь там была очень унылой, скучной, и все были довольны, что мы приехали, такие живые и молодые. Кавалерийский полковник, которого передали в мое распоряжение, приходил к нам каждый вечер и прекрасно играл в шахматы. Мы выпивали, болтали и обсуждали план съемок.
„Сколько вам нужно всадников на завтра?”. Я сказал: - „Не более десяти”.- „Так мало я не могу дать. Если я дам вам десять, что я буду делать с остальными? Возьмите всю сотню!” И так каждый день – целая армия для малейших эпизодов”».
Репортаж с места съемок.
«Режиссер командует.
- Сделай страдальческое лицо! Ползи к убитому батюшке, поцелуй в последний раз крест и потом умри, да не сразу...
„Солдат” точно выполняет эти указания. Раздается команда: „вставайте!”. Убитый киргизский князь в голубом халате, поднимаясь вместе с другими убитыми, выделывает „антраша”: становится не на ноги, а на голову. Глазеющая публика, окружающая широким кольцом место съемки весело смеется».

В подготовке материала использована газета „Сегодня” за 1925 год.

1. Крепость. Виден виадук и крепостной собор. Слева уже несуществующий поворот на железнодорожный мост.

2. Александро-Невский кладбищенский храм.

3. Гаёк. Старообрядческая церковь.

4. Возможно тоже Гаёк. Тоже где-то недалеко от церкви.

5. Дом рядом с думой. Перекрёсток улиц Кришьяна Валдемара и Театра.

6. Здание в крепости. Это из разных моментов фильма, поэтому здания может быть и разные.

7. Кордегардия Александровских ворот и мост.

8. Крепостной собор.

9. Возможно, что это Грива:

10. Крепость. Николаевские ворота.

11. Кадр из фильма. Даугавпилс ли это?

12. Риго-Орловский вокзал?

13. Возможно, песочная пустыня в районе Химия и озеро Губище.

14. Эти два здания фигурировали на протяжении всей первой части фильма.