Очерки об инженере Енакиеве.
Федор Егорович Енакиев.
Время скрыло от нас многие страницы биографии отца-основателя нашего города – Федора Егоровича Енакиева. Редкие современники оставили о нем воспоминания, а из фотографий сохранилась лишь одна единственная. Даже могилу Енакиева поглотило его детище – металлургический завод: на том месте теперь стоит аглофабрика, построенная в 30-е годы прошлого века.
А ведь это была незаурядная личность, довольно известная в Российской империи конца 19 – начала 20 века. Талантливый инженер-путеец, успешный бизнесмен и организатор производства, инициатор многих промышленных, транспортных и торговых проектов, теоретик градостроительства, ученый, видный общественный деятель и политик, один из основателей и руководителей партии октябристов…
Но в советское время о многих этих сторонах жизни и деятельности Федора Егоровича не принято было говорить: как-никак капиталист, классово чуждый элемент… После переименований в 20-30-е годы в Рыково и Орджоникидзе городу снова вернули имя Федора Енакиева, однако о нем самом упоминали только как об инженере путей сообщения, стоявшем у истоков создания металлургического завода. Лишь с конца 80-х годов стали появляться более подробные материалы об этом удивительном человеке.
О различных аспектах биографии Енакиева писали в своих публикациях В. Нестерцов и С. Нестерцова, И. Заря, Н. Гришкина, Г. Горбунев, Б. Боровик, И. Арутюнов, А. Хворостянов, А. Жаров, В. Степкин, автор этих очерков и некоторые другие краеведы и ученые-историки. Но в биографии Федора Егоровича еще много «белых пятен», которые ждут своих исследователей.
В последнее время удалось познакомиться с не известными ранее документами и материалами о Енакиеве. Много ценных сведений содержится в дореволюционных изданиях, имеющихся в Российской государственной библиотеке (бывшей Ленинской библиотеке в Москве), в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге и в Донецкой областной универсальной научной библиотеке им. Н.К. Крупской.
Буквально по крупицам собирались данные о Ф. Енакиеве, которые хранятся в различных фондах российских архивов. Ведь именно из мельчайших деталей пишется любая биография. Интересные воспоминания и свидетельства содержатся и в переписке автора с внучатой племянницей Федора Егоровича – Софией Юнкене из литовского города Каунаса и с Эрнестом Борисовичем Винбергом, внучатым племянником жены Федора Енакиева – Анны Федоровны.
Новые факты и свидетельства позволили полнее рассказать о жизни и деятельности Ф.Е. Енакиева в предлагаемых читателям очерках, публикация которых посвящена 160-летнему юбилею Федора Егоровича и 230-й годовщине нашего города.
Финансовую поддержку при подготовке этих очерков оказал народный депутат Украины Л.Ф. Литвинов. За помощь в написании биографии Ф.Е. Енакиева автор благодарен также своим коллегам из редакции газеты «Енакиевский рабочий», а также научным сотрудникам музея космонавта Георгия Берегового и работникам центральной библиотечной системы нашего города.
1. РОДОМ ИЗ ДИНАБУРГА
Федор Егорович Енакиев родился 11 января (23 января по новому стилю) 1852 года в Динабурге. Так тогда назывался этот старинный латгальский город, в 1893 году переименованный в Двинск, а ныне второй по величине и значению населенный пункт Латвии – Даугавпилс.
Но в середине 19 века это был еще тихий захолустный городок Витебской губернии, который славился своей крепостью, сыгравшей важную роль в Отечественной войне 1812 года. И только во второй половине столетия, после строительства здесь железнодорожного узла, Динабург стал быстро расширяться и преображаться. Город пересекли железные дороги Рига – Царицын и Петербург – Варшава, был сооружен мост через Даугаву. Росла численность населения, строились многоэтажные дома и церковные храмы, развивались промышленность и торговля, открывались новые учебные заведения.
Именно с Динабургской крепостью и тамошней железной дорогой была связана многолетняя служба отца Ф.Е. Енакиева – Егора Васильевича. Родом он из Херсонской губернии, где и начал военную службу, но происходил не из дворянской семьи, поэтому военную карьеру пришлось ему делать собственным умом. Только в 1839 году, получив чин прапорщика, Егор Васильевич приобрел право на дворянство. А вскоре был принят в корпус жандармов.
У современного читателя слово «жандарм» сразу ассоциируется с чем-то негативным: сатрап, душитель… А у старшего поколения сразу всплывает карикатурный образ жандарма, навеянный советскими фильмами и книгами. Однако в 19 веке служба в жандармерии считалась очень почётной, туда нелегко было попасть, численность жандармского корпуса во всей империи не превышала пяти тысяч человек. И не каждого желающего туда зачисляли, очень многие получали отказ.
Это был привилегированный костяк системы политического сыска России. Прием в корпус, как отмечает историк российской жандармерии И.В. Родин, осуществлялся с особой тщательностью: лица офицерского и унтер-офицерского состава подбирались на службу по жестким критериям. К ним предъявлялись высокие нравственные требования. На службу в корпус не допускались офицеры, получившие дисциплинарные взыскания по суду и следствию, имеющие казенные или частные долги, замеченные в каких-либо компрометирующих поступках. Местная жандармерия собирала о кандидате подробнейшие сведения. Политическая благонадежность и денежное состояние подвергались тщательной проверке. В корпус не зачислялись офицеры, зависящие от кого-либо в материальном отношении.
Офицеры, прошедшие тщательный отбор и выдержавшие предварительные испытания, проходили стажировку при штабе. Будущих жандармов знакомили с уголовным правом, расследованием политических преступлений, различными техническими навыками, которые могли пригодиться им в розыске. Уделялось внимание практическим занятиям по владению оружием и приемам самозащиты.
Мотивы перехода офицеров на службу в жандармерию были самыми различными. Материальный стимул тоже имел место, поскольку жалование жандарма значительно превышало армейское.
Жандармерия была самым образованным слоем среди военных. Именно в жандармской среде часто генерировались передовые идеи того времени. Так, первый шеф жандармов А. Х. Бенкендорф еще в конце 30-х годов выступил за постепенную отмену крепостного права в стране. Именно ему принадлежат знаменитые слова о том, что крепостное право есть «пороховая бочка под государством». А в начале 40-х годов он горячо поддержал царя, высказавшись за строительство железных дорог в России, против которых были многие министры. Тогда же шеф жандармов подал идеи создания бесплатных больниц и улучшения жилищных условий рабочих. А с 1844 по 1856 годы III Отделение собственной Его Величества канцелярии и корпус жандармов возглавлял А. Ф. Орлов – крупный государственный деятель, неоднократно выполнявший сложные дипломатические поручения императора. Его хорошо знал А. С. Пушкин, посвятивший Орлову стихи, в которых отмечал его «любезность, разум просвещенный». Да и Николай Васильевич Гоголь одно время служил в канцелярии III Отделения. А жандармский генерал-лейтенант барон Василий Алексеевич фон Роткирх, потомок древнего рыцарского рода и правнук Абрама Ганнибала, был известным в то время публицистом и писателем, автором первого труда по литовской мифологии. Кстати, с ним был знаком и Егор Васильевич Енакиев, служивший в Динабургской крепости в то же время, что и фон Роткирх.
Жандармерия не только занималась политическим сыском и обеспечивала государственную безопасность, но и следила за действиями губернских и уездных администраций, выявляла злоупотребления чиновников, боролась со взяточничеством.
Это пространное отступление о российской жандармерии вполне доказывает, что Егор Васильевич Енакиев был человеком большого ума и недюжинных способностей. Службе в корпусе жандармов он отдал почти 30 лет, дослужившись до майора.
В жандармскую команду Динабургской крепости Е.В. Енакиев был переведен в конце 40-х годов. Там встретил и Крымскую войну 1853-1856 годов, в которой важным был не только собственно Крымский, но и Балтийский театр военных действий. На Балтийские кампании, как пишет академик Е.В. Тарле, Англия и Франция возлагали особые надежды. Союзники пытались взять Кронштадт и тем самым создать угрозу Петербургу с моря. Поэтому российский император Николай I сосредоточил на северо-западе огромную армию, превышавшую 300 тысяч человек. По его приказу были серьезно укреплены крепости Кронштадт, Свеаборг, Динабург и другие. И в итоге союзники потерпели здесь полное фиаско и в 1854, и в 1855 годах. Все защитники Балтики, в том числе и Динабургской крепости, были отмечены бронзовой медалью «В память Восточной (Крымской) войны 1853-1856 гг.» на ленте ордена Св. Андрея Первозванного. В их числе и Егор Васильевич Енакиев.
Еще одну награду – бронзовую медаль «За усмирение польского мятежа» – Егор Васильевич получил за участие в подавлении польского восстания 1863-1864 г.г. Эти события затронули и Динабург, в предместьях которого вспыхнуло восстание под руководством братьев графов Плятеров. У них был план овладеть Динабургской крепостью. Но эта затея оказалась неудачной, мощная Динабургская крепость с многочисленным гарнизоном была неприступной. Тогда повстанцы укрылись в лесу. На их поимку направили значительные военные силы. После разгрома отряда Плятеров серьезных антиправительственных выступлений в Динабурге больше не происходило, хотя среди молодежи наблюдалось кое-какое брожение. Так, гимназисты срывали учебные занятия, били стекла в окнах учительских квартир, рассылали письма с угрозами. Случались и драки между учащимися – католиками и православными.
После польского восстания Егора Васильевича Енакиева переводят в только что созданный Динабургский (во многих публикациях неправильно указано Динаурский) участок жандармского полицейского управления Петербургско-Варшавской железной дороги, который он вскоре и возглавил.
Жандармские управления на железной дороге до 1866 года подчинялись министру путей сообщения, на них возлагались наблюдение за точным исполнением рабочими и подрядчиками их обязательств, обеспечение сохранности имущества и порядка на железнодорожных станциях, рассмотрение жалоб рабочих, подрядчиков и служащих, проезжающих и проживающих на железных дорогах, контроль за паспортами. Но с 1866 года эти управления полностью перешли в ведение шефа жандармов. Их функции были расширены: они должны были исполнять обязанности общей полиции, заниматься охраной внешнего порядка и общественной безопасности в районе железных дорог. Но вплоть до начала 20 века были отстранены от политической деятельности и не принимали непосредственного участия в производстве дознаний по государственным преступлениям, в политическом розыске и наблюдении. Именно с этой должности Е.В. Енакиев и вышел в отставку в 1868 году.
Каких-либо данных о времени его женитьбы не сохранилось. Но, скорее всего, это было в 1850 или 1851 году. Венчался Егор Васильевич с Михалиной Антоновной, урожденной Косовской, дочерью коллежского асессора. Как и ее муж, родом она из Херсонской губернии. В отличие от отца Егора Васильевича Енакиева, родители Михалины Антоновны были потомственными дворянами, их фамилия включена в список дворянских родов Херсонской губернии, который хранится в Российском государственном историческом архиве. Косовским принадлежали земли в Александрийском уезде (ныне Кировоградская область). Там до сих пор есть село Косовка. Возможно, член Херсонской духовной консистории, протоиерей Одесской Петропавловской церкви (по данным за 1901 год) Михаил Антонович Косовский был ее родным братом.
У Егора Васильевича и Михалины Антоновны родились восемь детей: Федор, Юлия, Елена, София, Мария, Михаил, Анна и Петр.
Много ценных сведений о детях Егора и Михалины Енакиевых и их потомках мы узнали из воспоминаний Софии Юнкене. Она – внучка сестры Ф.Е. Енакиева Марии Егоровны (в замужестве Клевщинской). После присоединения к СССР Литвы, куда ее семья переехала из Петрограда в 1922 году, многие родственники Софии оказались в сибирской ссылке. Но сама она чудом избежала преследований, окончила Московский университет, там защитила и диссертацию. Теперь София Юнкене, ее дети и внуки проживают в Литве – в Каунасе и Вильнюсе.
О сестре Ф.Е. Енакиева Марии Егоровне – бабушке Софии Юнкене – подробно рассказала в статье «Родственники Федора Енакиева» научный сотрудник городского музея космонавта Георгия Берегового Н. Гришкина («Енакиевский рабочий» за 24 декабря2011 г.).
Вот фрагмент из этой статьи:
«Семья Федора Егоровича была немаленькой. У его отца Енакиева Егора Васильевича и матери Михалины Антоновны (в девичестве Косовской) родилось восемь детей. Федор был старшим в семье. После него через малые промежутки времени родились Юлия, Елена, София, Мария, Михаил, Анна, Петр. Сведений о них мы до последнего времени не имели. Недавно лишь стали активно сотрудничать с внучатой племянницей Федора Егоровича Софией Юнкене, живущей в Литве. От нее мы узнали о жизни и потомках Марии Егоровны Енакиевой, четвертой по счету дочери в семье.
По воспоминаниям ее внучки, Мария Егоровна родилась в 1861 году. В 1888 году вышла замуж за католика, поляка, дворянина Мечислава Антоновича Клевщинского Путткамера, родом из знатного рода Пруссии. С восемнадцатого века Клевщинские жили в царской России. Мечислав получил образование в двух высших заведениях: инженера-механика в Политехническом университете Санкт-Петербурга, химика – в институте им. Менделеева. Всю жизнь работал и жил около железной дороги Санкт-Петербург–Варшава. В Питере имел дом по адресу: ул. Казанская, 5, в Литве — земли и поместье Жеймяй.
Отец Мечислава – Антон Антонович Клевщинский – известный архитектор, получивший в 1887 г. звание академика за «проект пассажирского здания конечной станции железной дороги в столице».
Об обучении Марии Егоровны сведений не сохранилось. Но ее старшая дочь говорила о ней, что таких умных, деловых, до старости интеллигентных женщин не встречала. Свободно говорила на русском, польском, французском, немного на литовском и немецком. Играла на фортепиано, аккомпанируя своему мужу, игравшему на скрипке. Вела дом, оставила детям хорошее наследство. Кстати, Мария, по воспоминаниям внучки, от брата Федора Егоровича получила значительное состояние.
В 1890 году в Санкт-Петербурге в семье Клевщинских родилась дочь Антонина, в 1894 г. – сын Владислав, а в 1900 году в Ревеле (сейчас Таллинн), куда переехала семья, – дочь Валентина, родился еще один сын, умерший в младенчестве.
С 1915 года Мария и Мечислав Клевщинские жили в Петербурге, а дети уже отдельно: старшая дочь Антонина с мужем Николаем Волынским; сын, женившись на любимой немке Дагмар Фишер, «уплыл в Польшу», младшая дочь Валентина служила медсестрой в Красном Кресте. После революции Клевщинские были выселены из своего дома. Вернее, остались жить там, но лишь в одной комнате. А в 1919 году они уехали в Литву в свое поместье. В 1921 году Мечислав Клевщинский умер. Похоронили его у костела, построенного по проекту тогда еще студента архитектурного факультета его отца Антона Клевщинского.
Детей на похоронах, к сожалению, не было. Дочери приехали позже. Старшая дочь после расстрела мужа бежала за границу к матери. Здесь родила дочь Ирину. Младшая в конце 1929 года вышла замуж за литовца Владаса Вайшвило. Мария разделила поместье. Большую половину дома занимала сама, второй этаж – старшая дочь Антонина с дочерью. В меньшей половине жила семья младшей Валентины, у которой родились дочери Регина и София. Все жили благополучно. Мария прекрасно справлялась со всеми денежными, хозяйственными делами. Наверное, сказывалась хозяйственная жилка рода Енакиевых. Дома поместья Жеймяй сдавала в аренду. Деньги, полученные от земледелия, садоводства и огородничества, умело вкладывала в дело. Морозной зимой 1939 года Мария заболела гриппом и умерла. Поместье разделили дочери (сестры), но в 1941 году его забрали новые власти. Антонину, со вторым мужем Михаилом Градовским и их сыновьями Збигневом и Эдмундом, высели в Сибирь, в Красноярский край… Но это уже другая история. Так закончилась жизнь Марии Егоровны Енакиевой в Литве».
Но некоторые сведения нам удалось узнать и о других детях Егора Васильевича – о Софии Егоровне и Михаиле Егоровиче. Пришлось для этого просмотреть списки жителей Санкт-Петербурга с 1890 по 1916 годы. Занятие кропотливое, растянувшееся на несколько дней, но оно дало плоды.
В списке за 1894 год впервые встречается имя Софьи Егоровны Енакиевой (видимо, она так и не вышла замуж, сохранив фамилию отца), которая жила в доме № 53 по Большой Морской, а в 1905 году – в доме № 77 на Мойке. А годом спустя по этому же адресу поселился ее младший брат Михаил Егорович Енакиев. В 1908 году он живет на квартире Федора Егоровича в доме № 5 по Большой Конюшенной. С 1912 по 1916 год Софья Егоровна арендует квартиру в доме № 5 на Казанской улице.
Справочник сообщает, что С.Е. Енакиева была свободным художником (так в то время называли выпускников консерватории), преподавала фортепиано в престижной столичной музыкальной школе, директором которой был известный в те годы композитор и педагог, профессор Карл Лютш, а позже учила фортепианной игре и воспитанниц Сиротского института императора Николая I. По словам Софии Юнкене, ее назвали в честь сестры Федора Егоровича – Софии Егоровны, которая после революции эмигрировала в Швейцарию. С ней София Юнкене переписывалась, но, к сожалению, ни писем, ни фото не сохранилось.
А Михаил Егорович одно время работал представителем, а потом инспектором страхового общества «Саламандра», с 1912 года он сменил еще четыре адреса (Морская, 23; Гороховая, 12; Казанская, 1; Невский проспект, 86). Потомственного дворянства так и не приобрел, оставаясь личным дворянином, не имея права передавать свое дворянское достоинство по наследству.
В архивах сохранились сведения о подполковнике Петре Георгиевиче Енакиеве. Возможно, это младший брат Федора Егоровича (в некоторых документах и справочниках того времени Федора Егоровича также называют Федором Георгиевичем; русское имя Егор тогда модно было переименовывать в Георгия). Петр Енакиев родился 7 сентября 1866 года. Окончил 1-е Павловское артиллерийское и Михайловское артиллерийское училища. Начал службу юнкером, в 1887 году уже подпоручик, а в 1990 году получил звание капитана. Участник русско-японской войны, в которой командовал одной из летучих артиллерийских бригад. С июля 1905 года – подполковник, командир 6-й батареи 25-й артиллерийской бригады. Принимал участие в Первой мировой войне, став в 1915 году командиром 2-го дивизиона этой же артиллерийской бригады. «За отличия» в боях награжден орденом св. Георгия и Георгиевским оружием. Но с полной уверенностью утверждать, что П.Г. Енакиев брат Федора Егоровича, пока не представляется возможным, необходимы дополнительные исследования документов.
Но вернемся к повествованию о детстве старшего из детей Енакиевых – Федора. Михалина Антоновна, образованная женщина, сама готовила его к гимназии. Родители отдали Федора в первый класс в 1864 году, когда ему было уже 12 лет, хотя обычно дети начинали гимназическое образование в восьми-одиннадцатилетнем возрасте. Возможно, это связано с польским восстанием 1863-1864 г.г. Учитывая должность Егора Васильевича, мальчик мог бы стать объектом нападок со стороны гимназистов – поляков, которых там училось большинство. Да и неспокойную обстановку в гимназии лучше было переждать, тем более в городе действовало военное положение.
Динабургская гимназия славилась на всю Витебскую губернию. Многие ее педагоги были известны своими достижениями в науке. Достаточно сказать хотя бы об инспекторе гимназии А.М.Сазонове, с именем которого связано становление первого исторического архива Беларуси, подготовка и издание половины томов его документов.
В гимназии были приличная библиотека и хорошо оснащенный физический кабинет, а из Главного педагогического института сюда поступила обширная коллекция минералов и горных пород. Кроме латинского языка, изучались Закон Божий, русский язык и словесность, логика, математика, физика, география, статистика, история, немецкий и французский языки, преподавались чистописание, рисование и черчение.
Обучение в гимназии было платным – 10 рублей серебром в год, но дети офицеров, а значит и Федор Енакиев, освобождались от платы. Учебные занятия начинались в сентябре (1 или 15 числа) и продолжались до 1 июля. Уроки с 1865 года длились один час (до этого 1,25 часа). Их полагалось в день четыре – с 8 часов утра, а в осеннее и зимнее время занятия начинались и оканчивались получасом позже. Обучение продолжалось семь лет.
Дисциплина в учебном заведении была строгой. В 60-е годы в гимназии устроили карцер для ареста нарушителей дисциплины, нередко наказывали розгами, а самых неисправимых из них исключали из гимназии или переводили в низшие классы. Учеников на квартирах посещали учителя, разделившие для наблюдения город, а законоучители имели право следить за исполнением гимназистами религиозных обязанностей и в домашней обстановке. При оценке ответов учащихся существовало семь отметок: 0 – ничего, 1 – плохо, 2 – посредственно, 3 – довольно хорошо, 4 – хорошо, 5 – очень хорошо, 6 – отлично.
В то время, когда здесь учился Ф.Е. Енакиев, директором гимназии был статский советник Василий Иванович Невзоров, законоучителем – протоиерей Дмитрий Тимофеевич Арефьев, историю преподавал сын основоположника белорусской фольклористики и автора первого словаря белорусского языка, бывшего учителя Динабургской гимназии Ивана Носовича коллежский асессор Василий Иванович Носович, естественную историю и географию – Сергей Григорьевич Лапченко, математику и логику – Юлий Федорович Маак, физику – Константин Александрович Кошеликов, русский язык – молодой поэт Алексей Андреевич Смирнов, химию – Александр Моисеевич Осьмак, уроки которого особенно захватывали гимназистов, французский язык – Витолий Августинович Петиньо, немецкий – Август Яковлевич Адлер, чистописание, черчение и рисование – титулярный советник Николай Иванович Стародубов. Врачом гимназии был надворный советник Людвиг Генрихович Пультрок.
Федор Енакиев поступал учиться в классическую гимназию, однако как раз в это время в стране проходила реформа народного просвещения, и уже в 1865 году Динабургская гимназия была преобразована в реальную, выпускники которой допускались к конкурсным экзаменам в высшие технические и военные учебные заведения, но в университет не принимались. Это и определило дальнейшую судьбу Федора Егоровича, который после окончания гимназии в 1871 году поступил в Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения.
