Я в детстве жил в Огре и в Риге очень часто был (да и родился там) Так вот в 9 лет меня планетарий очень впечатлил.... Такое 3D это нечто! И вот грустно наблюдать, как такие места превращаются в ряженное золотое как всегда (как меня достал цвет золота!!!! ) в золотую бессмысленую химеру... призваную усыпить разум..
Идиотизм правит миром

Отредактировано Пододеяльник (Воскресенье, 3 марта, 2013г. 10:50:19)

Bench
Вот только нет теперь места планетарию в Риге, зато есть место очередному храмику.

Отредактировано Пододеяльник (Воскресенье, 3 марта, 2013г. 10:52:35)

А кто вернёт отобранный планетарий?

Отредактировано Пододеяльник (Воскресенье, 3 марта, 2013г. 10:45:14)

Ваша Гадость
На какие шы-шы?И кому это надо?
Сейчас вроде как модно верить в то,что солнце крутится вокруг земли (как по библии.И давай не будем спорить,что в библии такого нет - в библии не раз говорилось...подразумевалось,что солнце крутится вокруг земли) и совсем не модны реальные... картины мира...которые в планетариях показывали.
Люди запутались пытаясь и религию принять и науку... Вроде и то и то хорошо, но вот логика науки и алогичность религии никак не состыкуется... Извините конечно верущие, но религия это зло

Ладно, я не буду спорить с верущими, так как это бессмыслено...
Всем спасибо за минусы в уважение

Что касается Риги, то иногда люблю там побывать, но никогда не хотел бы жить в большом городе... Не только из за шума и людности, но и из за финансовъх соображений и больших расстояний, которые надо преодолевать... И дороже всё и на расстояния деньги надо тратить... А я вот с химии, так тут всё под боком и максимы и супернетто и бета и минимагазины, за лесом стропское озеро, парки красивые... в принципе спокойно... Вобщем, Рига для жизни не пригодна

Отредактировано Пододеяльник (Воскресенье, 3 марта, 2013г. 10:57:00)

Вот я тоже 40 лет на Химии живу - красота!
Но тем не менее, к Риге просто надо привыкнуть.
Dinozavr
А вот была у меня мысля связать Замок света с планетарием...
Хотя целых 3 звезды в Риге можно наблюдать постоянно.
Этакий латвийский планетарий.

Вот ширнула, так ширнула!!! Класс!!!

...Рига - город велосипедов! 

Есть улицы центpальные, высокие и важные,
А мне милей нешумные, милей одноэтажные...

Трактирный квартал...а шмотки так и висят 

Домский Собор...

...и продолжу рижскую чёрно-белую тематику...к сожалению, в нашей столице встречаются и асоциальные типажи, особое место распространения которых - автовокзал...

...уголочек старой Риги...

ka6ne

это выставочные фотки? приятно-ностальгическая гамма...

Рига, которую мы не знаем...фото из сети

Демонтаж дедушки Ленина - в массовке не хватает только аплодисментов...

...а в эту карточку я воистину влюбилась - авторское исполнение притягивает раритетным антуражем!

Семья Кузубовых – 50 лет успеха

В наше несколько депрессивное время зачастую не хватает истинных, положительных примеров успеха! В особенности, людей, которые добились всего своим трудом, на которых хотелось бы равняться, которые могли бы служить примером для потомков. А между тем в прошлом нашего города таких личностей немало. Вот, к примеру, – Андрей Кузубов. Простой русский крестьянин, который не только основал своё собственное дело, процветавшее долгие полвека, но и превзошёл других торговцев овощами. В Риге эта отрасль традиционно была привилегией и находилась в руках исключительно русских купцов.

Андрей Кузубов

Родился Андрей Михайлович Кузубов в 1856 году далеко от Риги, в слободе Сагуны Воронежской губернии, в семье государственного крестьянина. С ранних лет мальчику пришлось работать на стороне и вносить свою лепту в бюджет семьи, где кроме него было ещё четверо детей. Он не раз рассказывал своим домашним о нелёгкой доле русского крестьянина на селе, о тяжёлой страде в поле с весны до осени и о зимних работах при свете лучины. Самодельные свечки из бараньего жира считались в семье роскошью. Но столь суровые условия существования ни в коей мере не подавили энергию мальчика, постепенно превращавшегося в разумного юношу!

В свободное от работы время Андрей начал подрабатывать на яичных складах скупщика Филиппова. Тот торговал яйцами, битой и живой птицей и отправлял свой товар не только в Санкт-Петербург и Москву, но и за границу. Филиппов сразу обратил внимание на расторопного Андрея и поручил ему сопровождать товар. В то время одних только знаний своего дело было недостаточно, нужна ещё и недюжая смекалка. Например, вагоны с живой птицей доставлялись железной дорогой в кратчайший срок, а вот с битой, напротив, задерживались на промежуточных станциях. Товар от этого, понятно, быстро терял свою свежесть. Вот отправители и придумали: в каждый вагон с битой птицей сажать пару живых, а вагоны с «живым грузом» катились уже «как по маслу».

Рига в 1880 году

Но однажды даже и смекалка не помогла. Кузубов сопровождал груз в Германию, и путь его лежал через Ригу. В тот год выдалась крайне суровая зима, даже незамерзающий Либавский (теперь Лиепайский) порт замёрз. Андрею Михайловичу ничего другого не оставалось, как частично распродать товар и остаться в городе на Двине как минимум до окончания холодов. Он быстро освоился здесь и решил задержаться. По его инициативе в 1880 году Филиппов оставил Кузубова торговым представителем в Риге. На радостях Андрей выписал к себе жену Марию Ивановну и детей, вся семья обосновалась в доме на улице Тургенева, 13.

Мария Ивановна Кузубова

В 1888 году Филиппов обанкротился из-за неудачной сделки, а Кузубовы так навсегда и остались в Риге. Теперь Андрей Михайлович смог наладить своё собственное дело, знаний и опыта у него было предостаточно. Так в «зелёном» ряду Двинского рынка на рижской набережной появилась лавка Кузубова. Шло время и росло значение этой лавки: вначале она была в середине, но вскоре находилась уже на почётном первом месте в ряду. Пользуясь приобретенным опытом, Кузубов скупал птицу, яйца, рыбу, овощи, дичь, грибы и ягоды по всей России и отправлял их за границу. В родных Сагунах, где он босоногим мальчишкой за три копейки в день чистил чужие хлева, купил старые яичные склады Филиппова и вывозил из них одних по 50 вагонов яиц.

Старый склад Филиппова. Сегодня клуб в слободе Сагуны

Андрей Михайлович вставал рано, в 4 утра, сам скупал у приезжих крестьян свежие продукты, платил всегда наличными, а вот чеки и векселя не признавал. Любил приговаривать «Не тот богат, у кого денег много, а тот, у кого оне в деле и долгов нет». Правило это оправдало себя в самые тяжёлые дни войны, революции, немецкой оккупации. В то время, как другие теряли вложенные в банки деньги, Кузубов сумел и в трудное время сохранить созданное им дело, и на практике доказать свою второю любимую присказку «Деньги и дурак зарабатывает, а сбережёт только умный». История развития дела Кузубова – это ещё и пример слаженной работы целой дружной семьи. У Андрея и Марии было семеро детей: трое сыновей и четыре дочери.

Семья Кузубовых в конце XIX века

Вообще семья Кузубовых напоминала единый организм: жили без ссор, дружно. Родители воспитывали детей в строгости, но без рукоприкладства. Мария Ивановна придумала свой способ наказания. Расшалившемуся чаду она спокойно, но твёрдо говорила: «Иди-ка постой в углу», а там стояла клетка с попугаем, которого строгая хозяйка научила говорить всего одну фразу: «Кресту твоему поклоняемся, Владыко». Кузубовы были очень религиозной семьёй. Их всегда можно было увидеть на литургии в Благовещенской церкви. Андрей Михайлович долгое время был старостой, а в конце жизни почётным членом прихода. По выходным в дом Кузубовых на Тургеневской, 13 заходил настоятель Благовещенской церкви, отец А. Македонский, и охотно играл с Андреем Михайловичем в шашки.

Особняк кузубовых на Тургеневской, 13 в наши дни

Дети росли, и отец, сам поездивший по миру и знавший несколько языков, позаботился о достойном образовании для своих потомков. Отправлял учиться за границу, но в то же время втягивал в общую работу, в общее дело. После 1918 года, когда постепенно налаживалась хозяйственная жизнь Латвии, на старые рельсы встало и дело Кузубовых. В 1926 году Андрей Михайлович вместе с сыном Сергеем основал новую фирму «А.М. Кузубов». Теперь они не только экспортировали и торговали свежими продуктами, но ещё и производили консервы. Торговые помещения предприятия находились на Двинском рынке, позднее и на знакомом нам Центральном рынке, а производственные и складские помещения расположились рядом с особняком Кузубовых на Тургеневской, 15. Увы, до наших дней сохранился только основной дом с нарядными наличниками. Если присмотреться, у него два входа. В доме было две квартиры, в первой жил сам Андрей Михайлович, а во второй – Сергей Андреевич Кузубов.

Кузубов поставлял дичь, птицу, зелень и яйца в лучшие рестораны города. Недаром Александр Барис, многолетний работник фирмы «Ch. Jürgenson-Otto Schwarz» вспоминал: «В Риге проживало много русских, большинство занимались торговлей. Самыми известными были Кузубовы. У них была фабрика, на которой изготавливали фруктовые и овощные консервы, малосольные огурцы, квашеную капусту и другие чисто русские вкусности. В этой области они были вне конкуренции». Свою продукцию с торговой маркой предприятия в виде головы мужчины в шляпе и с надписью «Goldcap» Кузубовы экспортировали в Европу, где она пользовалась неплохим спросом. Качество продукции было результатом первоклассной работы фабрики и строгих требований к поставщикам овощей: «картошка только столовая, белая, без заболеваний. Посылать россыпью, не в мешках. Морковки – нантские, красные, сладкие. Лук – большой и хорошо высушенный».

Объявления фирмы Кузубовых

По-разному сложились судьбы детей Андрея Кузубова. Старший сын Михаил первым вырвался из семейного гнезда и обосновался на Каролининской улице (сегодня это часть улицы Миера). Он был, пожалуй, самым «латышским» в семье, часто подписывался «Микелис», в жёны он тоже выбрал себе простую латышскую девушку Амилду Озолинь и ни разу об этом не пожалел. Михаил несколько раз баллотировался в рижскую городскую думу и даже в сейм от блока православных и староверов.

Часы, подаренные А.М. Кузубовым Генриху Кушке

Средний сын Кузубова, Сергей, долгое время оставался опорой отцу, но в 1936 году он покинул семейную фирму и основал своё производство. Причина была в том, что он изобрёл новый сырьевой материал «латгалин». Сергей обрабатывал химическим путём паклю и другие отходы льняного производства, и получил материал, по свойствам схожий с хлопковым волокном. Образцы он отправил на экспертизу и латгалин был признан качественным сырьём. Кузубов получил поддержку Латвийского правительства на его разработку и в 1936 году по адресу Бривибас, 175 открыл свою фабрику по обработке волокон.

Здание фабрики Сергея Кузубова. Снесено в 2010 году.

Согласно статье И. Берзини, Сергей был «богатырского сложения, самым «русским» в семье – ходил в косоворотке, на Масленицу лихо ездил по Риге на тройке, щедро оплачивал все семейные торжества. Сергей издал в Риге книгу профессора В. Синайского о Псково-Печерском монастыре с репродукциями картин академика С. Виноградова. В июне 1941 года, когда в Прибалтике шли массовые аресты, Сергея Кузубова выслали в Сибирь. Поскольку молодой человек хорошо готовил, его назначили поваром. Однажды во время раздачи пищи к нему обратился один из арестованных, бывший товарищ Сергея по Политехническому институту, и попросил добавки. На Сергея тут же донесли, он был сослан в штрафной лагерь, где заболел воспалением легких и скончался».

Улица Тургенева в 1949 году. Второй дом с угла – особняк Кузубовых

От воспаления лёгких умер и сам Андрей Михайлович. Случилось это 16 марта 1940 года. Могилу Кузубова сегодня может посетить каждый, она находится на Рижском Покровском кладбище. Он прожил долгую, 84 года, жизнь и мог по праву гордиться созданным им производством и взрослыми детьми. Сегодня потомки Кузубовых разбросаны по всему миру, но все они помнят о своих предках и бережно хранят семейные реликвии. Нам тоже следует хранить наследство Кузубовых – скромный деревянный особняк на Тургеневской и память об успешных русских купцах, которые смогли сами подняться с самых низов и показать нам достойный пример для подражания.

Автор Kirils gazeta.lv

Домик Джульетты   Автор Kirils Gazeta.lv

Рига – торговый город, со дня своего основания. В XVIII веке в Риге существовали британский консулат и фактория английских купцов. Благодаря деятельности английской общины рижане знакомятся с богатой культурой великой колониальной державы: в моду входят английский стиль, чаепитие «five o`clock» и английские товары. В 1787 году в Риге открывается первый клуб «Муссе», устроенный на английский манер.

Британские торговцы настолько освоились в Риге, что некоторые из них онемечились и влились в число местных зажиточных горожан-патрициев. Барклай де Толли, Левис оф Менар, Армитстед, Карлайл – вот лишь немногие из известных фамилий рижан с Туманного Альбиона. Уже в начале XIX века появляются английские общества, открываются многочисленные торговые фирмы и первые предприятия, принадлежащие выходцам с британских островов. В Риге селятся не только купцы и матросы, за ними следуют представители духовной и творческой интеллигенции. В 1822 году начинает свою работу община Англиканской церкви...

В конце XIX века община приняла решение построить здание британского клуба и приюта для нуждающихся членов британской общины. Чопорные рижские бюргеры неохотно пускали к себе иностранцев и всячески препятствовали расширению общины. Но у англичан были деньги, а они, как известно, решают всё. Подданные британской короны хотели получить место рядом с англиканской церковью, городская дума пошла им навстречу и выделила небольшой участок между теперешними улицами Анкликаню, Пилс и Акла. Он был неправильной формы, к тому же застроенный старинными домиками. Ничем особым они не выделялись, не считая того, что в одном из них в 1833 году родился Эрнст фон Бергман, основоположник хирургической асептики, но в то время об этом мало кто задумывался.

Спроектировать новое здание англичане доверили замечательному рижскому архитектору Вильгельму Бокслаффу. Видно, решили, что раз он с семьёй живёт по соседству, то и здание спроектирует добротное, не смотреть же всю оставшуюся жизнь на свои неудачи. И не ошиблись! Под одной крышей ему пришлось совместить приют и помещения клуба для английских моряков – и всё это на узком, похожем на трапецию, участке...

Получилось четырёхэтажное здание с небольшим зелёным двориком со стороны церкви. Для оформления фасадов Бокслафф использовал различные архитектурные формы: карнизы, эркеры, колонны, декоративные рельефы и даже скульптуры. В целом здание клуба, выполненное в формах неороманики, напоминает средневековую жилую башню – бергфрид. Фасад со стороны улицы Англиканю с массивным балконом будто скопирован с т.н. «домика Джульетты» в Вероне, вот и балюстрада балкончика сделана из итальянского каррарского мрамора. Казалось бы, странный выбор для английского клуба! Отнюдь, ведь история о любви Ромео и Джульетты принадлежит перу великого английского драматурга Уильяма Шекспира, так что это вполне английский мотив.

Балкон домика Джульетты в Вероне... и в Риге

На фасаде присутствуют и традиционные символы Англии. Например, над окном второго этажа расположен скромный букет из трёх цветков. Если учесть, что дом построен в 1900/1901 годах, в эпоху югендстиля, это не кажется удивительным – цветочные мотивы были тогда в моде. Но если присмотреться, выбор цветков далеко не случаен: роза – древний символ Англии, цветок чертополоха – издревле символизировал Шотландию, а эмблема Св. Патрика, клевер, до сих пор является геральдическим атрибутом Ирландии. С другой стороны здания есть ещё один чисто английский элемент, это чётко выделенная на фасаде печная труба – chimney. Такой «пристроенный» дымоход считается одним из традиционных элементов английской архитектуры. А вот формы окон второго этажа Бокслафф позаимствовал из рисунков Вильгельма Неймана с реконструкцией окон Кокнесского замка.

Букет цветов и печная труба на фасаде здания на ул.Пилс, 11

Ещё одним посылом к английской литературе можно смело считать фигурки двух мальчиков по обе стороны от входа со стороны ул.Англиканю. Когда смотришь на них, удивляешься: на их недетских лицах печаль и усталость, круги под глазами. Как тут не вспомнить героев Чарльза Диккенса?! Такой выбор, возможно, не случаен. Бокслафф мог таким образом напоминать входящим о том, что здесь находится приют для обделённых судьбой, а может быть, он намекал на то, что богатство британской империи основывалось в том числе и на детском труде. Так это или нет, остаётся загадкой.

Фигуры мальчиков у входа в здание клуба

Что и говорить, Вильгельм Бокслафф постарался на славу и мог с гордостью взирать на здание клуба из окон своего дома напротив. Интересно расположенные фасады, нарядная крыша с узорами из разноцветной черепицы и кованый флюгер в виде дельфина. Всё смотрелось очень нарядно и органично вписывалось в пространство улицы Пилс. Строительные работы обошлись английскому клубу в 23 тысячи рублей.

Крыша здания и флюгер в виде дельфина

Английский клуб мирно существовал вплоть до Второй мировой войны. В Советском Союзе англичан не было и зданию нашлось другое применение: здесь разместился филиал Министерства иностранных дел. Старый дом лишился многих архитектурных деталей: пропала цветная черепица, которую сменили на безликую жесть, исчез кованый флюгер-дельфин, символ английских моряков. Об очаровании здания забыли, хотя прозвище «домик Джульетты» прочно закрепилось за ним...

Дом на ул.Пилс, 11 в советское время

После восстановления независимости в здании английского клуба разместилось посольство Датского королевства и сегодня вход туда для посторонних закрыт, но фасады отреставрированы и снова радуют глаз. К сожалению, недавно на окна поставили решётки и за ними скрылись некоторые детали фасада, но общего впечатления это не испортило. Вильгельму Бокслаффу удалось создать в самом центре немецкой Риги уголок Англии и органично вписать его в архитектуру города. Благодаря ему, каждый рижанин может окунуться в атмосферу старой Британии и, постояв на тихой улочке Англиканю у входа в здание, вспомнить строчки бессмертной трагедии Шекспира:

«Но, тише, что за свет в ее окне?
Оно — восток, и в нем Джульетта — солнце».

Прогулка по Хагенсбергскому лесу    источник www.gazeta.lv

У каждого человека есть места в городе, с которым у него связаны те или иные ему близкие и душевные воспоминания. Так сложилось, что невзрачный на вид район Агенскалнских сосен стал для меня тем самым кусочком, который запал в мою душу – там я прожил достаточное количество лет, чтобы к нему привыкнуть и даже полюбить его неказистость. Вот и недавно, перебирая свой фотоархив, я вновь натолкнулся на пожелтевшие снимки и снова загорелся желанием написать пару строк…

Писать о дне сегодняшнем – меня тяготит, ибо каждый может пойти сам и все это своими глазами посмотреть, а вот заглянуть в потаенные уголки истории – тут уже сложнее, тут уже нужно приложить усилия и проявить некоторую сообразительность. Сегодня я предложу пытливому читателю погулять по Риге вековой давности. Старый город уже нами исхожен вдоль и поперек, а вот окраины всегда остаются вне нашего внимания. Но и там есть на что взглянуть. Непременно нужно там побывать. Сегодня мы совершим небольшую прогулку в Хагенсбергский лес. Это место примечательно для нас еще и тем, что его уже лет 50 как не существует, осталось лишь название – Агенскалнские сосны.

На кораблике – в Хагенсберг 

Итак, отправляемся в путь. Сегодня 1912 год. Направление – Хагенсберг. Чтобы быстро попасть в пункт нашего следования, необходимо сперва прокатиться на кораблике. Попасть на него не сложно – каждые три минуты от пристани на набережной возле Двинского рынка отходят кораблики, связывающие город с окраинами в Задвинье. Платим пятак за проезд и через несколько минут мы у цели.

Пристань в Задвинье. Угол нынешней Ранькя дамбис и Баласта дамбис.

Выходим. Вы заметили? С нами прибыли довольно много пассажиров – тут есть, где погулять и отдохнуть. Хагенсбергский сад, городские луга – все это тут неподалеку… Кстати, знаете, почему этот район называется Хагенсберг? Ничего загадочного, ведь еще в XVII веке в здешнем районе находилась усадьба некого господина Генриха фон Хагена… Его именем и назвали. Впрочем, сейчас мы находимся на территории другой бывшей усадьбы – Шварценхоф. Собственностью господина Шварца и был когда-то Хагенсбергский лес. Он тогда назывался иначе, но нам это уже все равно. Кстати, усадьба Шварца стоит до сих пор по адресу ул.Даугавгривас, 21.

Мы уже сошли на берег и вышли на улицу – Ранковую дамбу. Обратите внимание – аккурат перед всеми прибывшими через дорогу стоит небольшая дубовая роща. Она появилась два года назад и посажена царствующими особами – императорской семьей 5 июля 1910 года во время празднования 200-летия присоединения Лифляндии к России. К сожалению, до наших дней эта роща не сохранилась – ее уничтожили в 1919 году, когда шли бои с армией Бермондта-Авалова…

Императорская семья в сопровождении рижан сажает дубы в Хагенсберге

Место рощи сегодня

Но вы лучше посмотрите вперед – там возвышается православная церковь Св.Троицы. Одна из старейших в Задвинье с очень интересной историей. Во время шведско-польской войны в начале XVII века православные обряды оказались практически под запретом. Однако русские купцы не желали оставлять свою веру и останавливались на противоположном берегу, т.е. в Задвинье, где разбивали шатер, служивший всем православным верующим храмом в Риге. Внутри самодельного храма находился престол во имя Святой Троицы. И практически сто лет это был единственный православный храм в Риге. Только лишь после взятия Риги Петром Великим в 1710 году положение православных в городе резко поменялось. Время шло, однако у православного люда в Задвинье все та же беда – нет своего храма. Преодолев нежелание чиновников выделять место под храм, русские купцы выкупили то самое место, где долгие годы стояла палатка во имя Святой Троицы и начали здесь строить деревянный храм. 1 августа 1781 года первый в истории рижского Задвинья православный храм освящается во имя Святой Животворящей Троицы. Постоянные наводнения довольно быстро привели новое сооружение в негодность. Уже спустя 30 лет храм практически разваливался, вновь начались тяготы по ремонту и продвижению идей для строительства нового каменного храма. Нежелание немецкого руководства города было преодолено опять же спустя более 100 лет – лишь в 1892 году началось строительство нового храма. 5 ноября 1895 года храм во имя Святой Троицы с большой торжественностью был освящён Высокопреосвященным Арсением. До сих пор стоит, служит людям и радует глаз.

Сейчас нам по Калнциемской улице вперед. Когда-то она вела в Калнциемс, оттого так и названа. Сегодня начало этой улицы примерно до сорокового дома является памятником деревянного зодчества – именно так некогда выглядели все рижские форштадты, где запрещалось возводить каменные дома. Поднявшись немного вверх по улице, мы подойдем к известному среди рижан Хагенсбергскому парку. Вот еще одно место, которое практически незнакомо современным горожанам, а ведь оно когда-то было весьма и весьма популярным. Сегодня даже его границы сложно очертить, но нет ничего невозможного. Раньше парк расстилался треугольником от угла улицы Слокас и Калнциема, вдоль улицы Безделигу и Калнциема, а основанием треугольника служила улочка Какту. Некогда это был частный сад доктора Радецкого по нынешнему адресу ул.Калнциема, 11, но со временем, в середине XIX века, сад выкупил Иоганн Эбертс и, учитывая возросшую популярность среди горожан данного места, он решает оборудовать здесь публичный сад с летним театром и рестораном. С 1890 года этим театром руководил Вильгельм Рикхоф. Вплоть до самой Первой мировой войны парк неизменно пользовался успехом у рижан.

Угол улицы Калнциема и Какту сегодня

Здесь когда-то располагался Хагенсбергский парк...

Часть прибывших с нами пассажиров зашла в парк, ну а нам немного дальше – еще сотню другую шагов – и мы в Хагенсбергском лесу. Пересекаем Шлокскую улицу и сворачиваем на Голубиную. Мы на месте. Перед нами высокие песчаные дюны, покрытые соснами. Самая высокая из них возвышается на 17 метров. Отчасти напоминает сегодняшний Межапарк. Особо примечательного здесь почти ничего нет. Разве что высокая водонапорная башня на здешней улице Алисес. Она совершенно новая – построена всего лишь два года назад по проекту архитектора В.Бокслафа. Еще можно упомянуть данный лес в связи с событиями революционного 1905 года. Именно здесь проводили свои встречи и митинги рабочие местных окраин. Да, еще надо сказать, что башня, которую мы видим на архивных фотографиях, немного не такая, как она сегодня. Ее в 1939 году немного укрупнили и подняли на 7 метров.

Улица Кристапа и водонапорная башня в наши дни

А теперь пройдемся по дюнам и округе, посмотрим, чем они привлекают рижан и местных жителей.

Высокие дюны – самое востребованное место зимой. Здесь ежегодно устраиваются горки для катания на санях. Вся местная детвора и активные рижане в снежные зимы находятся здесь.

...а ныне на этом самом месте пролегает улица Мелнсила...

Судьба данного леса решилась в середине 1950-х годов. В недрах городских властей принято решение о строительстве нового микрорайона. Место было выбрано неподалеку от города – Хагенсбергский лес. Через некоторое время лес наполнился шумом пил и тракторов – сначала исчезли деревья, а потом тракторами сравняли все дюны. Сегодня о них совершенно ничего не напоминает. Немного жаль, но жизнь идет своим чередом, все меняется. Кстати говоря, в центре нынешней Риги тоже когда-то была гора. И довольно высокая. Располагалась она на месте нынешней Эспланады с центром на ул. Антонияс. Сегодня там ровнехонькое место, а ведь была довольно известная в средневековье гора Куббе. Ее срыли в конце XVIII века по приказу императрицы Екатерины II, поскольку давала преимущество наступающему противнику, который мог свободно обстреливать город с высоты.

Строительство домов в 1960 году

Новый микрорайон – Агенскалнские сосны в 1963 году

Так завершилась история Хагенсбергского леса. Сложно сказать, хороша она или не очень, но то, что она пошла на пользу людям – однозначно! А отдыхать мы можем и в нынешнем Межапарке, полагаю, его не постигнет участь данного леса еще много и много веков спустя. Так что пользуемся случаем и едем отдыхать...

Влад Богов

Отредактировано Ваша Гадость (Среда, 26 декабря, 2012г. 13:35:14)

Так попал ли Пётр по Риге?
  Давайте разберёмся...   Разместил zis59 источник gazeta.lv

Нечасто краеведу-дилетанту вроде меня удаётся откопать такое аппетитное зёрнышко. Для истории это безусловно незначительный факт, но в масштабе моих краеведческих ковыряний – это БОМБА! Итак, речь действительно пойдёт о бомбе. Вот этой. 

Эта бомба вмурована в стену колонного зала нынешнего музея истории Риги и мореходства, расположенного в бывшем Домском монастыре.

Когда-то давно экскурсовод рассказывал посетителям о легенде, по которой эта бомба была выпущена по Риге самим Петром I и застряла в стене Домского собора, а впоследствии была с почётом перенесена сюда и украшена стенной росписью. Нынче никакой информации об этом факте нет. Пётр у нынешних латвийских властей – фигура нон грата, «русские времена» Риги демонизированы, а в музейной экспозиции зияет временная дыра в полтора столетия. Но я не об этом. А о конкретной бомбе.
Действительно ли Пётр выпустил её по нашему городу во время осады в ноябре 1709 года?

Книга Марсова «Юрнал о аттаке города Риги с Цитаделем» повествует об этом эпизоде так: В 14 день  по полуночи в 5 часу его Царское Величество изволил быть в Копор шанцах, где наши люди введены, и наречен оной Питер шанцом, и на учрежденном (на курляндской стороне в садах, на берегу реки Двины ниже Питер шанец) кеселе, из поставленных 3х мартиров изволил с начала сам его Величество бомбардировать. И выброшено в Ригу 3 бомбы, которые неприятелю в городе зело были чувственны, и одна из них попала в кирху.

Более того, другие источники уточняют, что ещё одна петровская бомба попала «на больварк», т.е. бастион, а третья в «дом партикулярный купеческий».

Вроде бы всё ясно, факт имел место. Но нынешние рижские историки придерживаются другого мнения. Олег Пухляк в своей брошюре «Великая Северная Война на территории Латвии» пишет по этому поводу: По преданию, одно из ядер, выпущенных Петром, застряло в стене Домского собора и позже было вмуровано в стену Колонного зала, сейчас являющегося частью музея Риги и мореходства. Собственно, это не более, чем легенда, так как установленные в спешке к царской стрельбе лёгкие полевые пушки не добрасывали ядра до крепостных валов, о чём свидетельствуют записки Иоакима Андрея Гельмса...

Он же на круглом столе историков, посвящённому 300-летию взятия Риги в своём прошлогоднем выступлении поведал: В начале бомбардировки использовали легкие орудия. Петр действительно произвел первые выстрелы по Риге. Практически невероятно, что выпущенные им ядра долетели до крепостной стены. Ядро в стене Музея истории Риги и сопутствующая история – не более чем легенда. Источники свидетельствуют, что первые ядра падали в реку. В то время пушки, при стрельбе ядрами, а не картечью, имели две дистанции поражения противника. Непосредственное поражение на поле боя – 600 шагов. При рикошете от земли – плюс еще 400-600 метров.

Ну что ж, надо разобраться не спеша. Во-первых, была ли под стенами Риги русская осадная артиллерия и могли ли её ядра долететь до города?

Смотрим для начала технические данные петровской артиллерии.

Самые малые полевые орудия русской армии того времени – 3-х фунтовые пушки имели дальность стрельбы горизонтально – 470 шагов, а элевационно (под углом 45°) – 2900 шагов.

    12-фунтовые полевые пушки соответственно 800 и 4000 шагов.

    Дальность стрельбы 2-пудовой мортиры – 2000 шагов.

Расстояние от батареи севернее Кобер-шанца до Домского собора – около 1000 метров или всего 1450 шагов.

Таким образом, практически вся площадь города находилась в пределах досягаемости даже самой лёгкой полевой артиллерии русских, не говоря уже о тяжёлых осадных мортирах. Но успели ли их подвезти? На этот вопрос ответ тоже положительный. Из дневника рижанина Гельмса: 9 ноября, вечером в 9 часов, прибыли различные неприятельские струги с провиантом и орудиями; наши это увидали при ярком свете луны, и вслед за тем, чтобы помешать причаливать, открыли учащенную пальбу, но без успеха.

То есть, Пётр имел возможноть попасть бомбой в Ригу и имел такое желание. Желание это базировалось на чувстве обиды, затаённом после неласкового приёма властями города Великого посольства в 1697 году. Желание и возможность совпали. Именно за этот тост пил Шурик в фильме «Кавказская пленница». Так почему же он не исполнил его? Откуда это взяли?

Всё из того же дневника Иоакима Антона Гельмса, пережившего осаду и в своём скрупулёзном дневнике запечатлевшего важнейшие её события. Вот что он пишет на дату начала бомбардировки: 14 ноября, в воскресенье, утром в четыре часа неприятель пустил в город несколько бомб, которые, однако, не долетели. Когда неприятель заметил это, то тотчас же прекратить пальбу и затем целый день был спокоен.

Далее следует примечание переводчика дневника: Бомбардирование Риги начал сам Петр: первые три бомбы он лично бросил с Кобер-шанца в город и писал Меньшикову и министрам своим при иностранных дворах: «Сегодня о пятом часу по полуночи бомбардирование началось с Риги, и первые три бомбы своими руками в город отправлены, о чем зело благодарю Бога, что сему проклятому месту сподобил мне самому отмщения начало учинить» (см. Соловьева, XV, стр. 392). Нет сомнения, что слова были вызваны воспоминанием о том неблагосклонном приеме, который оказали Петру в Риге во время его первого путешествия за границу за пятнадцать лет тому назад. В рижской городской библиотека в стену вделана бомба, по преданно, одна из брошенных Петром. Предание это неверно: первые бомбы — пишет Гельмс — не долетали до города, след. упали, надобно полагать, в Двину.

Так вот в чём дело! Вот откуда берут истоки недоверие нынешних историков к артиллерийскому искусству Петра! Но точно ли в эту дату были произведены эти злополучные три выстрела? Увы, да. Письма Петра опубликованы и в них помимо цитируемого переводчиком по труду Соловьёва письма Меньшикову приводится также и письмо похожего содержания, отправленное именно 14 ноября из Риги князю Долгорукову – русскому послу в Дании: При том объявляем что сего дня о пятом часу пополуночи начали Ригу бомбордировать, которому начатию три бомбы через наши руки подарены. И тако господь бог сподобил нас видеть начало отмщения сему проклятому месту. Мы по начатии сем сего часу отъежаем в Петербурх.

Итак, проясняется примерно такая картина. Пётр со своим генералитетом и придворными далеко заполночь пирует в Кобер-шанце под стенами Риги. Вино и пиво льются рекой. Пьют за Полтавскую викторию, потом за будущие победы, в том числе за взятие города, корторый высится на противоположной стороне Двины. «Ужо погоди, проклятая Рига! – орёт захмелевший Пётр, – Помню я все твои обиды и неправды! Заплатишь за всё мне, коровавыми слезами умоешься! Вот, прям щас!» Царь вскакивает из-за стола и, пошатываясь, бежит к ближайшей, ещё недоконченной мортирной батарее. «Заряжай!» – ревёт он испуганным пушкарям. Те, полуживые от страха, трясущимися руками исполняют монаршию волю. Кое-как суют в дуло картуз, порох просыпается в грязь... «Быстрей!» – торопит нетерпеливый Пётр, выхватывает у сержанта пальник... Бабах – бабах – бабах... грохочут орудия. Огненные дуги от шипящих бомб вырастают над городом и... плюхаются в реку. Но сам Пётр этого уже не видит. Вспышка ярости миновала, винные пары одолели, царь сладко посапывает на соломе возле зарядных ящиков. На вопрос поутру: куда я там ночью попал? следуют льстивые и верноподданические россказни придворных лизоблюдов, которые тут же документируются и увековечиваются в истории. 

Могло ли так случиться? Что-то слабо верится. К артиллерийскому делу царь подходил серьёзно, знал его во всех тонкостях, исправно пройдя путь от бомбардира до капитана бомбардирской роты, а также сам составил „Руководство для употребления артиллерии«. Бомбардировка города, размещение батарей продуманы заранее, ещё с дороги Пётр пишет командующему русскими войсками под Ригой Шереметеву: Также прикажи те мартиры, которые привез Писарев, на сем боку Двины выгрузить, и на том месте, где был Коборшанец, котел зделать. 

И после всего этого нам говорят, что Пётр безучастно наблюдает за собственноручными бездарными промахами? На глазах у всего войска Царь промазал по городу и уехал? Нет, не таков был русский самодержец! Надо разбираться со свидетельствами. В первую очередь, что у нас с датами? Оба-на! Гельмет в своём дневнике делает нам бесценный подарок: 14 ноября, в воскресенье!

Воскресенье было 14-м ноября по шведскому календарю. Естественно, по какому же ещё календарю должен жить шведский подданный? Но от юлианского календаря, которым пользовались русские, он отличался на 1 день. 14 ноября по-русски соответствовало 15 ноября по-шведски! А какую запись Гельмет сделал на тот день?

15 ноября неприятель с пяти часов утра начал угрожать городу бомбардированием, которое навело великий ужас в городе и причинило в разных местах большие певреждения домам и людям. Наши должны были допустить это: они хотя и отстреливались изредка, но без успеха, так как наши ядра не долетали. Неприятель между тем продолжал бомбардирование целый день: в соборную церковь ударило две, в церковь св. Петра одна бомба, а именно в 8 часов, когда прихожане были еще в церкви, что причинило такой страх, что многие от страха умерли. Один добрый друг уверял меня, что с утра до 12 часов ночи было брошено около 150 бомб. Он сам с 5 часов вечера до 12 часов насчитал 49; после 12 часов неприятель прекратил пальбу до 7 часов утра.

Бинго! Первые выстрелы, сделанные в воскресенье с недолётами, были пробными, пристрелочными. Пётр пишет в этот день Меньшикову: Сего дни, с помощию божиею, начнем Ригу бомбандировать.

Но на следующий день, в понедельник в постскриптуме того же письма добавляет: О бомбандировании объявляю, что оное вчерась не почето, сего дня о пятом часу о полуночи началось, и первыя три бомбы своими руками все в город отправлены...

Не исключено, что Пётр присутствовал и при первых неудачных выстрелах. Возможно, мортиры были установлены неправильно и царь приказал устранить замечания, что потребовало дополнительных суток. Но по документам описания начала бомбардировки всё сходится: и даты, и время, и великий урон, и попадания в соборы, о которых непротиворечиво и согласованно повествуют все первичные источники как русские, так и шведские. Переводчик дневника Гельмета (по всей видимости сам Евграф Васильевич Чешихин, автор сборника) своим комментарием к неверной дате ввёл в заблуждение многие поколения историков и положил начало притчи о промазавшем по городу Петре.

Итак, достоверно установлено, что Пётр I открыл бомбардировку Риги тремя мортирными бомбами, собственноручно выстреленными около пяти часов утра в понедельник, 14 ноября старого стиля (по Юлианскому календарю), или 15 ноября по шведскому календарю, или (для полной точности) 25 ноября по нынешнему, Григорианскому календарю. В коей датировке любой может легко убедиться. При этом бомбы очевидно ПОПАЛИ в цель, причём одна из них – в Домский собор. Трудно сказать, является ли бомба, вмурованная в стену нынешнего музея «той самой».       Возможно, что и нет. Никто в осаждённом городе не подозревал тогда ни о происхождении летящих бомб, ни об исходе блокады, ни о том, кем впоследствии станет Пётр для покорённой Риги, обретшей после многолетних войн и разорений 200 лет мира и процветания. К тому же, правильно снаряженная бомба должна разорваться, а у этой случилась осечка. Но, символ – он и есть символ. И когда какой-нибудь, даже самый маловероятный, но интересный факт нельзя опровергнуть, то почему бы и не поверить красивой легенде?

Спи спокойно, Великий Государь, твоя профессиональная репутация артиллериста незыблема!

Вдобавок – ещё несколько «застрявших» в Риге ядер

Ядра на стене Пороховой башни

Ядра в стене церкви Св. Екоба

Ядро на улице Калею

Рижская «Нимфа» и ее евросестры   Кирилл Соклаков, Gazeta.lv  - vesti.lv

Рига обилием фонтанов похвастаться не может, тем ценнее для рижан те водометы, что украшают городские парки. Одним из самых известных рижских фонтанов является "Нимфа" в сквере у Национальной оперы.

Милда — со звёздами, Ольга — с раковиной...

Не важно, стужа ли на дворе или жара, мимо "Нимфы" сложно просто так пройти. У скульптуры дородной морской богини, поднявшей над головой огромную раковину, часто фотографируются не только туристы, но и сами рижане. Если присмотреться, то с одной стороны видно, что фигура нимфы опирается на скалу, на которой выведено "A.Volz, 1888". Это марка замечательного рижского скульптора Августа Фольца. Скульптуру, как несложно догадаться, установили здесь в 1888 году, и с тех пор она не перестает радовать рижан.

О "Нимфе" существует несколько легенд. Самая популярная из них гласит, что Фольцу для этой скульптуры позировала миловидная девушка. Скульптор влюбился в натурщицу и все свои чувства выразил в этой скульптуре. Позднее он женился на ней и у них один за другим родились три мальчика и девочка. Так эта скульптура стала символом любви скульптора к простой девушке... Стоит ли говорить, что девушка в той легенде была латышкой.

Увы, но это только легенда, хотя и не совсем далекая от правды. Август Фольц в 1888 году уже был давно и счастливо женат на замечательной женщине по имени Мария. То, что брак был удачным, свидетельствовали их семеро детей: четверо сыновей и три дочери. Прожили Август и Мария, как в сказке, тридцать лет и три года, а потом она умерла. Скульптор очень горевал по жене, но понимал, что его детям, особенно младшим, нужна мать, и решился на вторую женитьбу.

Его избранницей стала латышка Ольга Калнинь. Брак с ней тоже был счастливым, она подарила ему сына, а его детям стала настоящей матерью. Позднее Ольга разделила с Августом ссылку в город Цивинск во время Первой мировой войны. А потом помогала вести дела мастерской, когда они вернулись в независимую Латвию. Вместе с сыновьями Августа Фольца Ольга руководила мастерской и после смерти мужа в 1926 году. Покинула семья Ригу в 1939 году, когда они, как этнические немцы, были вынуждены вернуться на историческую родину.

Евросестры

История семьи Августа Фольца дает нам ключ не только к разгадке легенды о фонтане "Нимфа", но и подсказывает, где искать прототип скульптурной композиции. Ведь Август Фольц, несмотря на то, что большая часть его жизни прошла в городе на Двине, родился в прусском городе Магдебурге, а профессию скульптора получил в Берлине. Так что его вполне можно назвать скульптором немецкой школы.

08_4В те времена, во второй половине XIX века, Пруссия была на подъеме: этому государству выпала честь встать во главе немецких княжеств и стать той объединяющей силой, что волей канцлера Отто фон Бисмарка собрала Германию воедино. После чего Германская империя изо всех сил старалась встать впереди других европейских держав. Во всех отраслях.

Не было исключением и искусство. Немецкие скульпторы и спонсировавшие их промышленники искали классические формы, которые можно было бы использовать на родине. Так, в 1869 году владелец цементного завода Эйген Дикенгоф заказал у известного немецкого скульптора Фридриха Места скульптуру для фонтана. Мест решил использовать в качестве прототипа известную фреску Раффаэля Санти "Триумф Галатеи", которая украшает одну из стен на римской вилле Фарнезина.

Скульптуру Галатеи работы Фридриха Места отличала одна деталь: над головой нимфа держала огромную раковину, которая и служила чашей фонтана. Галатею выполнили из революционного в те времена материала: трамбованного бетона. Скульптура отправилась на всемирную выставку 1871 года в Вену, где произвела настоящий фурор. Справедливости ради стоит отметить, что все восхищались в основном техникой исполнения скульптуры, а не сюжетом, который запомнился в основном только скульпторам. Вскоре после выставки фигура заняла свое место подле герцогского дворца в немецком городке Карлсруэ, где благополучно сохранилась и поныне.

О сюжете вскоре вспомнил другой немецкий скульптор, Роберт Тобернц. В 1879 году ему заказали скульптуры для оформления фонтана на одной из площадей города Герлица. Он создал сложную композицию, которую венчала скульптура женщины, поддерживающая огромную раковину над головой, а у пьедестала расположились четыре фигуры речных нимф, пастуха и охотника. Как и у Галатеи Места, огромная раковина гёрлицкого фонтана тоже служила чашей для воды.

Пресса того времени сразу же окрестила сооружение "самым красивым фонтаном Силезии", и его изображения разлетелись по всей Европе. Жители Герлица любовно называют свой фонтан "Мушельминна" (от немецкого слова Muschel — раковина). Скульптуру расплавили для военных нужд во время Второй мировой войны, и только в 1994 году ее копия снова вернулась в Герлиц.

Рижский мотив номер один

Попал рисунок "Мушельминны" и в Ригу, и как раз вовремя: заканчивалось восстановление городского театра после опустошительного пожара 1882 года. Городская управа объявила, что будет приводить в порядок не только само здание, но и зеленые насаждения вокруг, а перед зданием театра устроят небольшой бассейн с фонтаном. Для украшения фонтана решили взять предложенную Августом Фольцем скульптуру морской девы с раковиной над головой, у ног которой резвятся четыре малыша: три мальчика и девочка. Они играют с дельфинами и большой черепахой. Постамент оформили в виде каменной скалы. Так в Риге и появилась наша родная "Нимфа".

Поскольку денег на фонтан было немного, рижскую "Нимфу" выполнили в цинке. Это обстоятельство, с одной стороны, оказалось выгодным. Так, например, в 1915 году, когда эвакуировали бронзовые рижские памятники, "Нимфе" повезло: цинк никакой ценности не представлял. Но, с другой стороны, время и вода сделали свое дело: цинк не выдержал и скульптура стала деформироваться и терять вид, стали обламываться и исчезать отдельные детали.

И тогда рижской "Нимфе" повезло еще раз. В 1986 году у нее появилась спасительница — талантливый скульптор Мирдза Лукажа. Она изготовила точную копию скульптуры в бронзе, а оригинал в разобранном виде переехал в Рундале.

Скульптура сегодня так же хороша, как и сто лет назад. Недаром многие рижские филокартисты утверждают, что "Нимфа" вместе с Национальной оперой являются самым частым мотивом для рижских почтовых открыток. К тому же альбомы тысяч рижан украшают фотографии, сделанные в разные годы на фоне обнаженной девы с раковиной, чей грациозный образ пришел к нам с берегов Тибра, из вечного города, где бьют прекрасные фонтаны мастеров с мировым именем...

» ...давно разоблачённая морока...»
Фоторассказ для бывшего рижанина Меира Шломовича, которй тоскует по Риге!   Автор Rumata  источник  http://new.gazeta.lv/upcoming.php

Тоска по родине! Давно
Разоблачённая морока!
Мне совершенно всё равно —
Где совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошёлкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.

Мне всё равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —

В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведём без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.

Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне все́ — равны, мне всё — равно,
И, может быть, всего равнее —

Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.

Тaк край меня не уберёг
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперёк!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И всё — равно, и всё — едино.
Но если по дороге — куст
Встаёт, особенно — рябина…

3 мая 1934

Вот таким образом Марина Ивановна бравировала  своим космополитизмом, все меты с неё как рукой сняло, понимаете ли...

Несколько десятков строк перечисления всего обидного, ставшего безразличным. И всего две строчки, всего-то паршивый рябиновый куст у дороги – и всё! Спазм горла и не договорить! И слёзы застят глаза... А написано в мае, не осенью... Это ж сколько времени придорожные кусты терзали душу!

Но если по дороге – куст
Встаёт, особенно – рябина...

Меиру Шломовичу 79 лет. На пенсии, небось. Много времени для раздумий...
Что было, что будет, что сердце успокоит...
Тоскует в далёком Израиле Меир Шломович. Болит сердце, хоть и не растёт в Израиле рябина. Душа в Риге осталась. (Смотри комментарий р15 к публикации engelgardt)

Мне почти нечего рассказать про центральные улицы. Я жил на самой окраине Риги. За нашей улицей было поле, потом озеро, а дальше Рига кончалась. И пацаном я не в город ездил, а у озера, да по окрестным лесам бродил.

Повзрослел, женился и ушёл в примаки. А это и вовсе рижский район. Я потому всё это про себя рассказываю, чтобы было понятно, почему я ничего интересного про рижские улицы не расскажу. Так, сугубо личные впечатления и воспоминания.

Итак, Меир Шломович, пройдёмся по улице Тербатас, бывшей Петера Стучки, от начала до самого конца. Благо, улица короткая, – минут за двадцать пять можно всю пройти.

Хорошо, что Вы не попросили улицу Бривибас, бывшую улицей Ленина, сфотографировать: 12 километров, более полтысячи домов на ней.
Я буду употреблять нынешние названия, а Вы уж сами узнавайте знакомые виды и прежнюю топонимику.

Вот перекрёсток, где сходятся улицы Бривибас, Тербатас и Меркеля. За моей спиной в нескольких десятках метров всем известный памятник «Отчизне и Свободе». Спрва за спиной – бывший магазин «Sakta». Название осталось, а магазин – нет. Там теперь почта.

В этом домике сейчас кафетерий. Чай, кофе, выпечка, сласти.

Неказистый снимок бывшего клуба автоработников. В народе – Баранка. Вы на танцы туда не ходили?

Через улицу, почти напротив, дворец правосудия. Ну и перспектива до перекрёстка с Элизабетес. Неспешно так идём. Снимков на сто рассказик потянет. )

Ну а это всем известный общественный туалет, облагороженый магазинами. И в советское время и сейчас здесь можно пописать. Правда, сейчас  за деньги. Прав был Веспасиан, когда сынишку Тита учил экономике.

Пошлёпаем дальше.

Вдоль улицы Тербатас, по краю Верманского парка, почти до перекрёстка с Элизабетес, тянется цветочный базар.

А вот и первый перекрёсток. Справа в лесах дом, в котором находилась столовая. Сейчас там один из филиалов «Лидо». Можно поесть вкусно и дорого.

А слева.... у-у-у....

дом, в котором на первом этаже находился магазин подписной литературы. Вход с угла.

Вы помните, Меир Шломович, запах этого магазина? Коленкор с золотым тиснением...

Я заходил в этот магазин поглазеть на книги, о которых мечтал... Теперь здесь банк.

Ну и левее глянем, на бывший кинотеатр «Спартак». Кинотеатра больше нет, Зато у кинотеатра «Рига» появился малый зал.

Это улица от перекрёстка

Это уже перекрёсток улиц Тербатас и Дзирнаву. Красивый дом. Ничего про него сказать не могу. Помню, что в нём находился магазин с каким-то особым снабжением... Может и ошибаюсь.

Чуток вперёд и напротив на втором этаже когда-то находился ресторан «Росток», название которого невыздные советские граждане произносили с ударением на второй слог. )  Вход был в подворотне, с левой стороны. Я в этом ресторане никогда не был. А вот рядом, где видна надпись «Cubus», был магазин инструментов. В нём-то я был частым посетителем. Рубаночек для выбирания четвертей в том магазине купил.

Это дом, который заставит учащённо биться многие еврейские сердца. Сороковая школа.Престижная и тогда и сейчас.

Пойдём дальше, Меир Шломович... Впереди перекрёсток с улицей Блауманя. Для меня ничем не памятен.

А вот и перекрёсток с Лачплеша. Сильно изменился этот перекрёсток. Рассмотрим его с разных сторон.

На месте этого современного здания был когда-то деревянный домик. Потом пустырь, который превратили в небольшой скверик. На прилегающих к скверу глухих стенах домов были рисунки, стилизованные под детские. Помню рыбу и кота. Рыба невыразительная, а кот был знатный! Синего цвета. И с такими первичными половыми признаками, словно котейка махнулся не глядя с бараном. С этими деликатными котовыми аксессуарами происходили цветовые метаморфозы. Из синих они стали жёлтыми, потом их покрасили в чёрный цвет... Проходить через сквер без улыбки было трудно. )

На месте этого здания тоже находился деревянный дом жёлтого цвета и в этом доме находился хозяйственный магазин. Прогнивший пол, запах бытовой химии...

Пройдём немного вперёд и оглянемся назад. У-у-у... почти треть улицы прошагали.

Дальше быстрее пойдёт. Вон уже и конец улицы виден.

Ещё и такие дома в центре европейской столицы встречаются. Из таких и подобных ему домов состояла почти вся Рига. Небось лет сто ему. Название магазина воспринимается как злая ирония. Sapnis – мечта.

Впереди перекрёсток с улицей Гертрудес. На этой улице находился дом, которым владел папа Зинаиды Закит. А Закит была танцовщицей и женой Петра Лещенко. В общем, благодаря этому последнему обстоятельству мы и помним про неё. Дом папы Зиночки не угловой, а чуток дальше по Гертрудес влево, чёрный и угловатый такой. Хотя я сомневаюсь, тот ли это дом. Всё-таки война прошла. Могли на этом месте и другой дом построить.

Ну, ещё несколько десятков метров вперёд и выйдем на перекрёсток с улицей Стабу. В средние века это место было далёкой городской окраиной. Где-то читал, что название своё эта улица получила от виселиц, которые якобы стояли вдоль дороги как столбы (stabs – столб). Весёленькое было место, однако. В советское время улица Стабу называлась улицей Фридриха Энгельса.

Пробежим этот перекрёсток, бросив взгляд в ту сторону, где находится дом, в котором жил когда-то Меир Шломович. Нам (по снимку) налево.

В этом доме когда-то заседали профсоюзные боссы. Больше добавить нечего. Может кто из читающих в комментариях что скажет. А находится дом на перекрёстке Бруниниеку и Тербатас.

А напротив жила знаменитая латышская артистка Лилита Берзиня. В память об этом и мемориальная доска есть.

Этот дом на улице Тербатас мне памятен только тем, что в его подвале находился пневматический тир. А в том тире была у меня пристреляная винтовка номер 92 центрального боя. И в этом тире мой приятель (будущий профессиональный военный) хотел мне, штафирке, свою доблесть показать: вызвал на соревнование по стрельбе... Такой задавака. Не стал я ему все свои тайны раскрывать, а надрал задницу. ) Понимаю, что не по рыцарски поступил, но жажда мести была сильней благородства. Ну, это уже и вовсе к теме моего фоторассказа не относится.

Совсем мало осталось. Выходим на перекрёсток Тербатас и Матиса (бывшая Револуцияс)

Пожарное депо, за которым рынок и до конца улицы Тербатас минут пять ходу.

На перекрёстке смотрим налево на депо, потом по диагонали переходим улицу Матиса и вдоль неё смотрим направо.

Пройдя чуток вперёд по улице Тербатас увидим забор, а за забором – яму. На месте этой ямы стоял когда-то дворец (!) спорта.

Хелмута Балдериса помните? Он не только был выдающийся игрок в хоккей, но и успел поруководить дворцом по окончании спортивной карьеры.

А в кафе этого дворца гости гуляли на моей свадьбе... Н-дя... символично как-то получилось... ))

Пройдём вдоль забора и посмотрим назад.

Красные строительные бытовки намекают на то, что когда-нибудь на месте дворца спорта будут что-то строить. Не первый год стоят...

Ещё два снимка и улица Тербатас кончилась. Упёрлась в улицу Таллинас. На последнем снимке справа видна подворотня, за которой в глубине двора находилась мастерская моего друга и одноклассника художника Сергея Михайловского... Упокой, Господи, его душу...

Вот и закончилась прогулка по улице Тербатас, бывшей улице Петера Стучки.

Отредактировано Ваша Гадость (Среда, 23 января, 2013г. 16:00:05)

Морда орангутанга в контексте рижского югендстиля   Автор engelgardt  источник http://www.gazeta.lv/upcoming.php

Публикация коллеги Кирилса называлась «Уголки Старого Города. Дом Бобровых» http://www.gazeta.lv/story/20582.html
Хорошая публикация, впрочем, как и все они у уважаемого Кирилса.

Решили мы её в «Часе» переопубликовать.
А потому я её сегодня долго-долго редактировал, главным образом сокращая объём.

Каюсь, уважаемые коллеги, и прежде всего перед вами, Валенсия и Натик, сокращал я хотя и стеная, но сокращал беспощадно, ибо массив кирилловых букв надо было как минимум ополовинить .
Таки ополовинил.
Любознательные могут купить пятничный номер и сравнить получившееся с оригиналом, и вновь заклеймить меня и пригвоздить...

Но я не об этом.
Я об орангутанге.
Мне, рижанину с 1951 года, сильно запал в голову этот самый орангутанг, что сидит на фронтоне дома купца Боброва!
То есть, я более полувека ходил по ул. Смилшу, не подозревая, что на меня всё это время сверху смотрел представитель отряда приматов.
И где? В моей Риге!

Каюсь перед автором: я даже маленько не поверил, что там на фронтоне фасада – именно примат...
А потому сдав редактору «Часа» текст с оренгутангом и с невнятной фотографией углового фасада дома Боброва, пошел на ул. Смилшу убедиться, что на фронтоне таки примат сидит.

Пришел.
Убедился.
Это таки примат!..

Хотя и сильно отъюгенстиленный или отмодерненный, что одно и тож.
Долго стоял, любовался домом Бобровых.

И витязи на месте – спасибо Кирилсу за то, что бесстрашно пояснил национальную принадлежность сих маскаронов.

Я-то думал до сих пор, что это какие-нибудь варяги, сиречь норманны...

И аллегории Европы с Азией всё так же ласкают взор, хотя уже и не возбуждают, как в 14 или18 годков...

Знать, постарел.

То, что справа – это, оказывается, азиатка в чалме, и это стало для меня третьим откровением, спасибо Кирилсу.

Так вот, оказывается, что азиатские женщины скрывают под своими абая, паранджой и чадрой... Ничего особенного, всё у них, как у всех...   

Дверь в дом, в которую сто лет тому назад входили Бобровы, теперь с кодовым замком, но она к счастью оказалась не запертой.

И я вошел в вестибюль.

Там было узко и темно.

Но то, что удалось разглядеть, было прекрасно!

Уважаемый Кириллс был совершенно прав, красиво написав: «Весь вестибюль раскрашен в яркие цвета, повсюду цветы в различных вариациях, а своды помещения оформлены в виде голубого неба, по которому неспешно плывут облака и снуют беспокойные ласточки. Создаётся впечатление, что ты стоишь не в стенах дома в самом центре города, а в красивой беседке где-нибудь в парке«.

Ещё раз спасибо Кирилсу за публикацию, вызвавшую у меня не только чувства, но и определённые телодвижения.

Уже интересно!

Квалитетный комментарий от пользователя Kirils http://www.gazeta.lv/story/21586.html

Хм, статья, конечно, интересная. Только вот в ней несколько фактологических ошибок. Герцог Екаб действительно многое сделал для родной Курляндии: и флот построил, и мануфактуры открыл, и виноградник высадил и много чего ещё.

Ну, вот как-то так.

Отредактировано Ваша Гадость (Пятница, 1 февраля, 2013г. 01:49:16)

Рига в туманной дымке.

Железнодорожный мост.

А тут должен быть вантовый, но видны только огни фонарей на нем.

"Визит призрачной дамы"

Домская площадь.

"Звезды"

Старый город.

Утро следующего дня не принесло хорошей погоды, мело, да еще при нулевой температуре. Но была задумка съездить к морю!

Дзинтари. В парке есть смотровая вышка и хоть в снегопад не рекомендовано на неё забираться, но это меня не остановило.

Был в советские годы сувенир такой - вот эта беседка в миниатюре, а в куполе - слайд с фото.

Море.

Немного прошлись по Йомас и окрестностям.

И в обратный путь, электричкой до Риги, дизелем до Даугавпилса.

Рижские львы

(читать голосом Дроздова)  здесь http://www.gazeta.lv/story/14641.html